Тея была далека от впечатления. Беспокойство, которое она испытывала снаружи, теперь было ближе к панике, и это не имело ничего общего со взлетом.
Это был ее первый шаг к моей жизни, и она была в ужасе. Она застряла у двери. Она оглянулась через плечо, страстно желая сбежать вниз по лестнице.
Черт. Она собиралась бежать? Я никогда не встречался с женщиной, у которой не было бы собственных денег или, по крайней мере, она проводила время в окружении огромного богатства. Было ли это слишком много для Теи?
Я был так рад, когда она, наконец, согласилась на эту поездку. Но, может, я поторопился. Может, я слишком сильно настаивал, чтобы она поехала со мной. Может, мне следовало уделить этому больше времени.
Теперь было слишком поздно.
— Сэр, — Капитан вышел из кабины, — у нас все готово.
— Спасибо, Митч.
Он кивнул и улыбнулся Чарли.
— Здравствуйте, мисс.
Она одарила его застенчивой улыбкой.
Он наклонился, жестом приглашая ее приблизиться.
— Не хочешь ли посидеть на моем месте минутку? Увидишь, каково это — быть пилотом?
Она повернулась к Тее, безмолвно спрашивая:
— Могу я?
Тея кивнула и неохотно отпустила ее руку.
— Давай. — Я взял Тею за локоть, практически волоча ее к сиденью. Затем сел через проход, чтобы Чарли могла сесть рядом с одним из нас. — Это была ошибка? — тихо спросил я. — Эта поездка?
— Нет, — солгала она. Ее глаза, полные сомнения, выдавали ее.
— Тея, я… — прежде чем я успел сказать ей, что отменил бы все это, если она испугалась, Чарли выбежала из кабины, ее нервы были стерты моментом в кресле капитана.
— Можно я сяду рядом с тобой? — спросила меня Чарли.
— Конечно. — Я помог ей пристегнуться к сиденью, затем кивнул нашему сопровождающему, что мы готовы.
Через пять минут руления капитан объявил, что мы следующие на взлетно-посадочной полосе.
В ту минуту, когда он включил двигатель, вдавливая наши спины глубоко в сиденья, рука Теи метнулась через проход. Ее глаза были плотно закрыты, а другая рука сжимала подлокотник с побелевшими костяшками.
Я взял ее за руку и позволил ей крепко сжать мои пальцы.
— Я держу тебя.
Так или иначе, я бы все уладил. Со временем она привыкнет к такому образу жизни, потому что на самом деле другого выхода не было. Я не собирался отпускать ее.
Этот образ жизни — мой образ жизни — теперь был и ее образом жизни.
Нам просто нужно было добраться до города, и все было бы в порядке.
— Вау.
Слово дня Чарли. Это началось в самолете и продолжалось на протяжении всего нашего путешествия. Когда мы пролетали над городом, она была приклеена к окну, шепча «вау». Когда мы приземлились и пошли к моей городской машине, вау. И вот теперь я стою прямо перед дверью в свой пентхаус.
— Заходи и чувствуй себя как дома. — Я повернулся к швейцару. — Поставьте сюда. Спасибо.
Он кивнул, ставя наш багаж в фойе.
— Хорошего вечера, сэр.
Когда дверь за ним закрылась, я взял крошечный чемодан Чарли и понес его дальше по коридору.
— Как на счет того, чтобы совершить тур по квартире, а затем заказать ужин?
— Звучит заманчиво, — сказала Тея, следуя за Чарли. — Логан, это место…
— Вау?
Она улыбнулась.
— Именно. Милое местечко, красавчик.
— Спасибо, — усмехнулся я. Она не часто называла меня красавчиком, но, черт возьми, мне нравилось, когда она это делала. — Я здесь живу всего около трех месяцев, — сказал я им, входя в гостиную. — Так что я все еще привыкаю к этому месту.
— Три месяца? — Тея оживилась. Она подсчитала и знала, что это место не было тем, которое я делил с Эммелин.
— Вы обе будете моими первыми гостями на ночь.
Это вызвало у меня широкую улыбку. Я никогда не приводил сюда женщину для секса. Не то чтобы я сделал это сознательно, этого просто этого не произошло. Единственной женщиной, которую я трахал после Эммелин, была Элис, и ее я никогда не приглашал. Я мысленно похлопал себя по спине за свою предусмотрительность.
Единственной женщиной, которая претендовала на мою постель, была Тея.
— Вау. — Чарли запрокинула голову к потолку, принимая все это, кружась. Она чуть не врезалась в диван, когда вошла в гостиную.
Главная комната была расположена в углу пентхауса с окнами от пола до потолка, обрамляющими обе наружные стены. За стеклом была садовая терраса, с которой открывался вид на Центральный парк и возвышающиеся вдали небоскребы Манхэттена.
Окна подкупили меня в этом месте. Черное железо между прямоугольниками было толстым, чтобы придать им надежный вид. В верхнем ряду архитектор сохранил их в виде квадратов, но добавил несколько круглых железных вставок, чтобы разбить сетку. Деревянные панели были стратегически расставлены по всей гостиной, чтобы согреть пространство. А в центре был двухэтажный бетонный камин. Рядом с окнами, это была моя любимая часть пентхауса.