Артем подобрал мелкий камушек и бросил его в воду. Камешек пару раз прыгнул по поверхности и утонув, оставил после себя рябь по воде. Она разошлась широкими кругами и вновь улеглась. Как будто ничего и не было.
- Вот примерно так же все и продолжается. Как будто ничего и не было, все возвращается на круги своя. И даже несмотря на то, что камешек там в воде останется, действия он не возымеет.
- Ты о чем-то личном говоришь, - вдруг догадалась Ира.
Артем мельком взглянул на нее и вновь отвернулся, облокотив согнутые руки в локтях на ноги.
- О личном. О себе. Наши с Юлей отцы братья. Как и ее отец, мой был мировым. Как в хорошей сказке, настоящий пример отцовства. Но к сожалению, он погиб в аварии. Черный лед, ночь и прочие мелкие стечения обстоятельств. Это при том, что водителем он был аккуратным. Я был не многим старше Максима, когда потерял отца. Мать, горячо любящая отца, вдруг совсем потерялась. Как будто лишилась стержня. Все валилось из рук, рыдала ночами на пролет, а днем была похожа на собственную тень. Ее ничего не могло утешить. Даже моё присутствие, только еще сильнее рыдала. Родные помогали, как могли. Даже отправили ее через несколько месяцев в санаторий, чтобы подлечилась и собралась с мыслями. Тогда, правда, психологи были еще в новинку, но подруги пытались до нее достучаться. Объяснить, что мир еще не кончился на этом. У нее есть сын, друзья, родственники. Жизнь продолжается. Ничего не помогало.
Артем замолчал на долго. А Ира не знала, как себя вести, то ли сесть по ближе и обнять, то ли дать выговориться и не трогать. В итоге, выбрала молчание.
- Ее как-то не сильно волновало, что мне тоже было больно. Что я остался без отца, без лучшего друга и видимо, без матери. К счастью, была Юлька. У нас два года разницы, а она для меня была всем тогда. Не обращала внимание на то, что гоню. Что проклинаю и посылаю. Всхлипывала, плакала и возвращалась. Как побитый щенок. Ненавидел ее тогда. Но постепенно оттаял. И после этого мы стали не разлей вода. Друзья смеялись, что я предпочитаю им дружбу с девчонкой, - он не весело усмехнулся.
- Мама вернулась с месячного отпуска другим человеком. Как будто подменили. Счастливая, улыбчивая... чужая. И взгляд этот ее, как у одержимой. Тогда я этому значения не предал, думал, ну наконец-то, заживем. Ведь и меня теперь обнимала и целовала, как родного. А потом появился он...
Ира невольно поежилась от того, с какой интонаций он это произнес, сжав пальцы в кулак так, что побелели костяшки и кожа на вчерашних ссадинах натянулась так, что вот-вот вновь за кровоточат.
Умело обернул ее вокруг пальца, доказывая, что он именно то, что ей нужно. И она повелась, с радостью позволяла ему все. Надо отдать ему должное, он не брал нахрапом. Все постепенно. Постепенно вывел меня из игры, не позволяя себя опорочить в глазах матери. Как не крути, это я был глупым, ревнивым и жадным до внимания мальчишкой, который не желал матери счастья и пытался отвадить от нее единственного человека, которому она была не безразлична. Это ее слова. Потом он начал пить, и это ее тоже не пугало. Пусть, пусть пьет, он же мужик. Ну нужно же мужику расслабиться. Денег стало мало, ей пришлось устроиться на работу. При том, что при отце она никогда не работала. Но и тут она нашла оправдание. Не гоже все оставлять на плечи ее любимого мужчины. Он вообще не обязан на себе их тянуть, скажи спасибо, что принял меня, как сына родного и ее. Только вот, как сына родного, он меня никогда не воспринимал. Скорее, как помеху.
Мать все больше и больше становилась от него зависимой и сколько бы я не пытался убедить в обратном, ничего не помогало. Дядя несколько раз забирал меня к себе, когда дела становились совсем плохи. Побои, которые мне доставались, оправдывались тем, что я же сам виноват, не с теми пацанами дружу, не там шляюсь и прочее. А когда дядя пригрозил подать на отчима в суд за побои, мать взвилась не хуже разъярённой гарпии. Дескать, такой неблагодарный, как, ей и не нужен. Можно забирать! Марта и забрала. Она долго пыталась вразумить мать. При том, что сама даже не родственница нам. Так, седьмая вода на киселе, но рьяно боролась за меня, за то, чтобы мать одумалась. И порой, когда отчим на долго уходил куда-то, у мамы наступали просветы. Она плакала, каялась, обещала, что бросит, что уйдет. Но как только он возвращался, все возвращалось на круги своя.
Чтобы не заморачивать тебя подробностями, скажу, что в итоге, она отказалась от меня. Написала отказную и даже от отцовского наследства оказалась. Ушла жить к своему возлюбленному. Дом остался мне, а Марта усыновила меня и взвалила обязанности моей мамы на себя. С родственниками повезло, помогали как, могли. Юлька была тогда всю дорогу рядом. Ей даже раз досталось от отчима. Тогда-то ее отец и избил его. Мать хотела заявление на него написать. Марта убедила в обратном. В итоге, я мать больше не видел. Не буду врать, желания не возникало найти, узнать, как она. Хотя Марта пару раз и говорила, что стоит.