Наконец люк, протяжно скрипнув, медленно отодвинулся, Марсия открыла глаза, с трудом выбралась из кресла и собрала легкий багаж.
Пассажиры набились в транспортер, и люк корабля закрылся за ними. Самые торопливые совершили большую ошибку, оказавшись теперь оттесненными от единственного выхода. Марсия, закинув большую походную сумку на плечо, расставила ноги на металлическом полу. Так меньше трясло.
Взревели моторы, и старая рухлядь с черепашьей скоростью потащилась по полю. Со времени предыдущей поездки состояние транспортера явно не улучшилось, так что пока рано было чувствовать себя в полной безопасности.
После первых метров пути новички, впервые прибывшие на Полюс, проворно выпрыгивали из жестких кресел. Остальные в них и не садились.
Транспортер благополучно достиг станции и въехал в ее шлюзовую камеру. Послышался резкий свист наполняющего камеру воздуха. Корпус транспортера отозвался легким постаныванием. Вскоре шум прекратился, раскрылся люк, и Марсия оказалась на свободе. Почти бегом она направилась к местной транспортной секции. В нос ударил неистребимый запах гнили, которым пропахло все на станции Дрейфуса. Вернулась!
Транспортная секция занимала половину Первого строения станции — полой сферы диаметром примерно сто метров. В ней царила привычная бестолковая суета. Обстановка на станции не менялась со дня ее основания, но из-за регулярного сокращения бюджетных ассигнований на полярные исследования здесь чувствовалась зловещая атмосфера упадка. Воздух на станции Дрейфуса был невыносимо сух. Неподготовленного гостя сбивал с ног запах озона, выделяемого работающими с перегрузкой энергосистемами. Большинство осветительных приборов не горело. На всем лежал толстый слой пыли и потому господствовал серый цвет. Каждый раз при возвращении на Полюс Марсию охватывала грусть. Станции Дрейфуса не было еще и пяти лет, но выглядела она уже безнадежно постаревшей. Дух разрушения витал над ней.
Возможно, они все-таки смогут получить средства, необходимые для восстановления станции. Но люди как будто привыкли к беспорядку, не замечали его, словно заранее смирились с тем, что у станции нет будущего. А это плохой симптом.
Станция Дрейфуса состояла из нескольких куполообразных, построенных на поверхности, домов, соединенных между собой пробитыми в скальном грунте туннелями. Некоторые из них сообщались с многочисленными вспомогательными камерами. Еще недавно это была не просто одна из обитаемых станций. Здесь решалась судьба человечества, и персонал станции очень хорошо это сознавал. Здесь был передний край исследований таинственных харонцев, от которых осталось бездействующее Лунное Колесо. Вернуть бы то время дружной целеустремленной работы!
Впрочем, несмотря на всеобщую поддержку, реального прогресса достичь так и не удалось. Исследователи накопили гигантские объемы информации, и благодаря им человечество узнало много нового о харонцах, их биологии и социальном устройстве. Но это ни на йоту не приблизило людей к разрешению главной задачи — как вернуть обратно Землю? А что еще, кроме нее, могло быть по-настоящему важно?
У Марсии были и личные причины заниматься Лунным Колесом. Ее муж, Джеральд Макдугал, служил на «Терра Нове». Она потеряла его в момент Похищения, но с мыслью о вечной разлуке не смирилась. Спасение мужа стало целью ее жизни. Само по себе овладение языком харонцев для нее ничего не значило.
Где Сэлби? Она окинула быстрым взором помещение. Сэлби сообщила, что встретит Марсию. Промелькнула мысль, что неплохо бы удрать к себе домой и немного передохнуть, и тут Марсия увидела Сэлби. Та неистово махала ей рукой. Марсия махнула в ответ.
Вообще-то Сэлби Богсворт-Степлтон была археологом. И очень странным человеком. Марсии нравилось работать в обществе женщин. В небольших дозах, разумеется. Но Сэлби слишком уж отличалась от других людей. Сегодня, в день государственного траура, она смеялась, растянув рот до ушей, и радостно подпрыгивала на месте.
Ей было около пятидесяти. Среднего роста, с коротко подстриженными каштановыми волосами, которые уже тронула седина, с огромными голубыми глазами и удивительно ровными рядами белоснежных зубов, Сэлби была беспечна, как девчонка, и с огромным воодушевлением хваталась за любое дело. Ее подчеркнутая аккуратность и внимание к туалету компенсировали излишнюю коренастость фигуры.
— Эй, Марсия, давай скорее сюда! — завопила она, как будто между ними были материки и океаны, а не каких-то пять метров лунной лаборатории.