Огромный негр с хрустом потянулся. Сердце у Артура забилось еще сильнее. В голове мелькнула мысль, больше похожая на молитву: «Вот бы сейчас же, сию минуту умереть от сердечной недостаточности!»
– Спасибо.
– Да пошел ты! – ответил негр. – И те два долболоба вместе с тобой. А ты не тормози, просекай фишку! Догоняешь, о чем базар?
«Вообще-то не очень», – подумал он про себя. А вслух произнес:
– И тем не менее. Меня зовут Арт.
– Я знаю, что ты долбаный Арт. Тут все обо всем знают. Кроме тебя. Здесь только ты ни хрена не знаешь.
Артур Райм знал только одно, причем с полной уверенностью, – так или иначе, ему больше не жить на белом свете. И тогда он сказал:
– Ну и ладно, черножопый, а теперь просто назови мне свое долбаное имя.
Круглое черное лицо повернулось в его сторону. На Артура пахнуло потной кожей и прокуренным дыханием. Ему вспомнилась семья – сначала дети, затем Джуди, его родители – сначала мать, затем отец. Потом, к собственному удивлению, он вспомнил о двоюродном брате Линкольне и как они подростками бегали по пышущему летним зноем полю в Иллинойсе.
– Давай наперегонки до того дуба! Вон там, видишь? На счет три. Готов? Раз… два… три… старт!
Негр отвернулся и зашагал через зал к своему чернокожему приятелю. Они поприветствовали друг друга, коснувшись сжатыми кулаками, а об Артуре Райме, видимо, и речи не было.
А он, наблюдая эти проявления тюремного братства, еще больше ощутил себя всеми покинутым и несчастным. Его глаза устало закрылись, голова бессильно свесилась на грудь. Артур Райм был ученым и верил, что природа совершенствуется путем естественного отбора и воля провидения тут ни при чем.
Но теперь, страдая от безысходности, леденящей и безжалостной, будто зимнее штормовое море, Артур не мог не задуматься о существовании неизвестной науке карающей силе, такой же реальной и невидимой, как земное тяготение, и воздействующей сейчас на него, наказывая за все плохое, что он совершил в своей жизни. Да, на его счету есть немало добрых деяний: растил детей, учил их общечеловеческим ценностям и толерантности, любил жену, помог ей преодолеть трудный период, связанный с лечением онкологического заболевания; внес свой вклад в великую сокровищницу науки, обогащающую весь мир.
Но творил и зло. Без этого не бывает.
Томясь теперь в грязной и вонючей оранжевой тюремной робе, Артур из последних душевных сил пытался убедить себя, что, предавшись благопристойным мыслям и соблюдая добродетельные обеты и, конечно, веруя в систему, что подтверждалось, кстати, неукоснительным участием в голосовании за нее, причем на всех выборах, он снова сможет оказаться на противоположной половине шкалы, отмеривающей правосудие, то есть воссоединиться с семьей и вернуться к нормальной жизни.
Он, движимый нравственной энергией и благими устремлениями, присущими добропорядочному гражданину, сумеет на одном дыхании убежать от судьбы, как когда-то обогнал Линкольна, изо всех сил рванув к вожделенному дубу по горячему пыльному полю.
Так что, возможно, ему удастся спастись. Возможно…
– Пошел!
Артур вздрогнул, будто оглушенный раскатом грома, хотя голос прозвучал негромко. У него за спиной возник другой зек – белый. Сразу бросились в глаза его свалявшиеся волосы, обилие татуировок и нехватка зубов. По телу пробегали судороги – вероятно, по мере того, как наркотическая отрава вымывалась из организма. Невидящий взгляд уперся в скамейку, на которой сидел Артур, хотя точно так же мог остановиться на любом другом предмете. Эти холодные глаза не предвещали ничего хорошего.
И надежда Артура на существование научно объяснимой и поддающейся измерению системы нравственной справедливости моментально развеялась. Ее убило только одно слово, произнесенное этим человечком – низкорослым и ущербным, но опасным: «Пошел…»
Сглатывая подступившие слезы, Артур встал и таки пошел.
Глава седьмая
Зазвонил телефон, и Линкольн Райм недовольно поморщился. Ему не хотелось отвлекаться от размышлений о мистере Иксе и приемах, какими тот пользуется для создания лжесвидетельств.
Однако цифры 44 на дисплее определителя, означающие код Англии, сразу вернули его в действительность.
– Команда, ответить, – поспешно приказал он компьютеру.
Щелчок.
– Слушаю вас, инспектор Лонгхерст! – Сотрудничество со Скотланд-Ярдом требует соблюдения определенного этикета. В частности, Райму пришлось отказаться от обращения по имени.
– Детектив Райм, здравствуйте! – отозвалась англичанка. – У нас тут кое-что изменилось.
– Продолжайте, – сразу же отреагировал Райм.
– С Дэнни Крюгером связался один из его бывших подручных, занимавшийся контрабандой оружия. Похоже, Ричард Логан направился из Лондона в Манчестер, где ему должны что-то передать. Мы пока не знаем, что именно, зато нам хорошо известно о более чем солидных оборотах торговли оружием на манчестерском черном рынке.
– У вас есть возможность установить его точное местонахождение?
– Дэнни пытается это сделать. Вот бы взять Логана прямо там, а не ждать, когда он вернется в Лондон.
– Надеюсь, Дэнни достаточно осмотрителен? – Райм помнил здоровенного и шумного южноафриканца с огромным животом и весьма примечательным золотым перстнем на мизинце по проводившейся когда-то видеоконференции. Райм тогда занимался расследованием дела, связанного с событиями в Дарфуре, и Крюгер поведал ему в трагических подробностях о конфликте в этой провинции Судана.
– О-о, Дэнни знает, что делает. Он умеет быть очень осторожным или свирепым, как волкодав, в зависимости от обстановки. Если появится информация, Дэнни ее не упустит. Мы координируем наши действия с полицией Манчестера. Они предоставят в наше распоряжение команду захвата, как только понадобится. Когда узнаем что-то новое, немедленно вам сообщим.
Райм поблагодарил собеседницу, и они распрощались.
– Мы возьмем его, Райм, – уверенно заявила Сакс, и не просто ради того, чтобы доставить ему удовольствие. Она сама чуть не погибла во время одной из вылазок Логана.
На ее телефон позвонили. Сакс выслушала и пообещала приехать через десять минут.
– В архиве приготовили для нас дела, о которых говорил Флинтлок. Поеду, заберу… Да, Пам может заскочить.
– Что она тут делает?
– Приехала на Манхэттен, в гости – к бойфренду!
– Молодец. Кто он?
– Какой-то паренек из ее школы. У Памелы сейчас все разговоры только о нем. Мне уж самой не терпится познакомиться. Пам заслужила, чтобы в ее жизни появился хороший человек. Только не хочется, чтобы они сближались слишком быстро. У меня на душе будет спокойнее после того, как я встречусь с ним лично и проведу допрос с пристрастием.
Сакс направилась к выходу, Райм рассеянно кивнул ей вслед, мысли же его были уже далеко. Несколько минут он рассматривал белую поверхность доски с информацией по делу Элис Сандерсон, затем приказал компьютеру набрать очередной телефонный номер.
– Алло? – ответил мягкий мужской голос, заглушаемый звуками вальса.
– Мел, это ты?
– Линкольн?
– Что там у тебя за дурацкая музыка? Ты где?
– На конкурсе бальных танцев Новой Англии, – объяснил Мел Купер.
Райм тяжело вздохнул. Мытье тарелок, дневные спектакли, бальные танцы… Достали его эти воскресенья!
– Ты мне нужен. Я начал расследование. Дело уникальное.
– У тебя все дела уникальные, Линкольн.
– А это из всех остальных самое уникальное, если можно так сказать. Ну как, подключишься? Конкурс в Новой Англии? Только не говори, что ты сейчас где-нибудь в Бостоне или в штате Мэн!
– Да нет, я здесь, в Мидтауне. И думаю, смогу подъехать – мы с Гретой только что сошли с дистанции. Победит скорее всего пара Роузи Тэлбот – Брайан Маршалл. Вот что самое неприятное, – добавил он с многозначительной ноткой в голосе. – Так я тебе срочно нужен?