Когда речь зашла о незаконном проникновении в систему, Пуласки начал чувствовать угрызения совести по поводу кражи данных из свободной памяти системы «ССД». Это Уитком в тот раз усадил его за компьютер и вообще занимался им, исполняя обязанности принимающей стороны. Если Стерлинг обо всем узнает, Уиткому, наверное, не поздоровится.
– Вот вам, пожалуйста, табели рабочего времени. – Уитком передал Пуласки двадцать листов с фамилиями и столбиками цифр, соответствующих часам и минутам.
Полицейский первым делом проверил служащих «ССД», значившихся в списке подозреваемых. Он заметил, что Мигель Абрера ушел с работы чуть позже пяти часов. И тут у него ёкнуло сердце при виде строки с фамилией «Стерлинг»: в документе значилось, что генеральный управляющий покинул здание секундами позже Абреры, как будто следовал за ним по пятам. Однако через мгновение Пуласки понял, что ошибся: вслед за уборщиком вышел Эндрю Стерлинг-младший, а отец опередил его почти на час, отправясь предположительно на деловую встречу, переходящую в ужин; вернулся он, кстати, лишь тридцать минут назад.
И вновь молодой полицейский подосадовал на себя за то, что не прочитал табель внимательно. А ведь он уже хотел немедленно звонить Линкольну Райму, чтобы доложить о своей многообещающей находке. И в результате только опозорился бы в очередной раз. «Включай голову», – в сердцах приказал себе Пуласки.
Что касается других подозреваемых, то Фарук Мамеда, комплексующий ночной техник, во время убийства находился в здании «ССД». Начальник отдела обработки информации Уэйн Гиллеспи вышел на полчаса раньше Абреры, однако в шесть вернулся к себе в кабинет и покинул здание лишь через несколько часов. Пуласки, испытывая по отношению к нему мстительное чувство, даже огорчился, что его обидчик оказался вне подозрений. Все остальные покинули здание достаточно рано, чтобы следовать за Абрерой до кладбища либо перехватить его где-нибудь в пути. Вообще, как обратил внимание Пуласки, большинство подозреваемых проводили много времени за пределами своих кабинетов. Шон Кассел, к примеру, отсутствовал почти всю вторую половину дня, однако вновь объявился – полчаса назад.
– Ну как, есть что-нибудь интересное? – осведомился Уитком.
– Есть кое-что. Можно мне оставить это у себя?
– Да, пожалуйста.
– Спасибо.
Пуласки сложил листы и засунул в карман.
– Да, я разговаривал со своим братом. Он собирается приехать в Нью-Йорк в следующем месяце. Возможно, я ошибаюсь, но мне показалось, вам было бы любопытно познакомиться с ним. Можете захватить и своего брата, будете рассказывать друг другу полицейские байки.
Уитком смущенно улыбнулся, будто сморозил глупость, отчего Пуласки захотелось тут же заверить его, что нет, это вовсе не глупость, копы как раз обожают слушать истории друг про друга.
– Ну естественно, если к тому времени вы закроете это дело. Что скажете?
– Закрыто.
– Что? А, ну да, как в том сериале, «Закрывающий»… Только закрыто ли? Вам ведь, наверное, нельзя распивать пиво с подозреваемым?
– Для вас закрыто, Марк. Какой же вы подозреваемый! – сказал Пуласки, едва удержавшись, чтобы не рассмеяться. – Но вообще-то – да, лучше обождать. Кстати, спрошу у брата, сможет ли он тоже подъехать.
– Марк, – негромко произнес кто-то у них за спиной.
Пуласки обернулся и увидел Эндрю Стерлинга в черных брюках и белой сорочке с закатанными рукавами. Эндрю любезно улыбался.
– Господин полицейский. А вы к нам зачастили. Уж не пора ли мне зачислить вас в штат?
Ответная застенчивая улыбка.
– Я звонил вам, но телефон переключился на голосовую почту.
– Вот как?
Генеральный управляющий недоуменно сдвинул брови, но затем его зеленые глаза прояснились.
– Все правильно. Мартин сегодня ушел раньше. Чем можем быть вам полезны?
Пуласки хотел было объяснить насчет табелей рабочего времени, но Уитком опередил его:
– Рон приехал сообщить о новом убийстве.
– Не может быть! Неужели все тот же убийца?
Пуласки понял, что совершил ошибку, действуя через голову Эндрю Стерлинга. Очередная глупость. Не то чтобы он подозревал генерального управляющего или пытался скрыть от него что-то – просто хотел получить информацию как можно быстрее. А еще, если признаться, его вовсе не радовала перспектива пообщаться с Касселом или Гиллеспи, вполне вероятная, если бы он запрашивал табели по инстанциям.
И только теперь молодой полицейский осознал, что приобретение сведений об «ССД» из источника иного, чем Эндрю Стерлинг, есть великий грех, если не сказать больше – преступление.
Ему казалось, генеральный управляющий видит его насквозь.
– Мы думаем, да, – ответил Пуласки на вопрос. – Его жертвой, похоже, должен был стать работник «ССД», но по чистой случайности погиб посторонний человек.
– Кого вы имели в виду?
– Мигеля Абреру.
Стерлинг немедленно вспомнил уборщика.
– Да, из хозяйственно-технической службы. Он не пострадал?
– Нет. Понервничал немножко, а в остальном все в порядке.
– Почему напали именно на него? Думаете, он что-то знает?
– Не могу ничего сказать, – ответил Пуласки.
– Когда это случилось?
– Между шестью и половиной седьмого вечера.
Возле уголков глаз генерального управляющего собрались едва видимые морщинки.
– Я знаю, что делать. Вам надо свериться с табелями рабочего времени всех сотрудников из вашего списка. Тогда круг подозреваемых сразу сузится за счет тех, кто имеет алиби.
– Я…
– Я позабочусь об этом, Эндрю, – поспешно вызвался Уитком, садясь за компьютер. – Запрошу базу данных отдела кадров. – И добавил, обращаясь к Пуласки: – Подождите, это недолго.
– Хорошо, – согласился Стерлинг. – Сообщите мне о результатах.
– Да, Эндрю.
Генеральный управляющий подошел вплотную к Пуласки, твердо пожал ему руку и сказал, глядя прямо в глаза:
– Доброй ночи, господин полицейский.
Когда он ушел, Пуласки произнес виноватым тоном:
– Спасибо. Мне надо было спросить разрешения мистера Стерлинга.
– Да, надо было. Я полагал, вы так и сделали. Эндрю очень не любит, когда в его компании что-нибудь происходит у него за спиной. Любая информация, даже плохие новости, доставляет ему истинное счастье. Вы знаете Эндрю Стерлинга как человека рассудительного. Но вам ничего не известно об эмоциональных особенностях его характера. А они существуют, поверьте.
– Надеюсь, у вас не будет неприятностей?
Короткий смешок.
– Нет, если он не узнает, что я передал вам табели за час до того, как получил от него указание.
Шагая вместе с Уиткомом к лифту, Пуласки обернулся. В дальнем конце коридора Эндрю Стерлинг и Шон Кассел говорили о чем-то, опустив головы. Директор отдела продаж согласно кивал. У Пуласки дрогнуло сердце. Стерлинг удалился. Кассел, протирая очки черным плакатом, повернулся вслед молодому полицейскому, в упор взглянул на него и приветственно улыбнулся, будто бы ничуть не удивился, увидев его тут.
Лифт мелодично звякнул, возвестив о своем прибытии, и Уитком жестом пропустил Пуласки вперед.
* * *Позвонив в лабораторию Райма, Пуласки доложил, что получил в «ССД» данные о том, где находились в интересующее их время подозреваемые. Сакс переписала их на доску.
Только двое оставались на рабочем месте во время убийства кладбищенского смотрителя – Мамеда и Гиллеспи.
– Значит, убийцей может быть любой из оставшейся полдюжины, – задумчиво произнес Райм.
– Здание «ССД» практически обезлюдело, – заметил Пуласки. – Очень немногие работают в ночную смену.
– В этом нет необходимости, – ответила ему Сакс. – Всю работу выполняют компьютеры.
Райм велел Пуласки отправляться домой к семье, а сам уперся затылком в подголовник и еще раз перечитал список подозреваемых.
Эндрю Стерлинг, президент, генеральный управляющий.
Алиби – на Лонг-Айленде, проверено. Подтверждено сыном.
Шон Кассел, начальник отдела продаж и маркетинга.
Нет алиби.
Уэйн Гиллеспи, начальник отдела обработки информации.
Нет алиби.
Алиби на убийство смотрителя (в офисе, согласно рабочему табелю).