— Я хочу, чтобы ты покинул мой дом, — отвечает она, глядя на меня.
И снова крушение поезда внутри меня.
— Почему?
— Я так хочу. Не могу видеть тебя в поле своего зрения. Это вызывает отвращение.
Удар прямо в сердце. Она снова и снова режет меня без ножа. Заставляет кровоточить все мое нутро.
— У нас общая дочь…
— У нас нет ничего общего, она только моя. Тебя в ее жизни не будет, — отвечает с полным ядом в голосе.
— Что мне нужно сделать? Что мне блять сделать, чтобы ты хотя бы взглянула на меня, прежним взглядом, — кричу я.
— Исчезнуть из моей жизни, так как будто тебя и не было.
— Нас всегда будет связывать Офелия. Сейчас она маленькая, но когда подрастет, она ведь спросит где ее отец…
— Она и так знает, что ты предал меня. Но не знает всех деталей. Станет старше, узнает абсолютно все.
— Я предал? — шепчу в непонимании. — А себя выставила бедной и несчастной? Если кто и предал, так это ты.
— Нет, — просто отвечает она, начиная заваривать себе кофе. — Это сделал ты. Не удостоверясь в подлинности информации сделал свои выводы. Ты и представить себе не можешь, что я тогда испытывала. Но ты меня выгнал, будучи беременной. Так, что не смей в моем доме говорить, что сукой в этой ситуации являюсь я… Мне вот интересно, почему ты меня не пристрелил тогда? Все пять лет думала, но решения так ко мне и не пришло.
— Что?
— Почему ты меня не пристрелил тогда?
Она знает, она блять знает.
— Почему ты меня не пристрелил тогда? Почему не вывез на пустырь, где убил свою Мишель, почему решил отпустить?
— Не смог.
— Это не ответ. Почему ты меня не пристрелил тогда? Ответь мне, на чертов вопрос хоть раз. Будь мужиком, в конце концов, — ее крик раздается внутри меня.
— Я любил тебя, как не любил никого. Ты стала светом в моей тьме. Приняла меня тем, кем я являлся. Не требуя ничего взамен.
— Как благородно. Медаль за свое благородство хочешь?
— Когда ты успела стать такой жестокой? Ты изменилась. Раньше ты не могла и слов мне сказать. А сейчас ты выстрелила, уложила меня на капот и режешь без ножа.
Усмехнувшись, она приблизилась ко мне с кружкой горячего кофе. — В этой жизни слабые не выживут, их попросту пережуют и выплюнут. А ты стал для меня великолепным примером.
Я резко хватаю ее за затылок и притягиваю к себе. Горячий кофе, который она держала в руке, резко расплескивается на рубашке, но я не обращает на это внимания.
Она смотрит мне прямо в глаза, и я чувствую, как ее взгляд проникает в мою душу. В ее глазах я вижу смесь ярости и жажды контроля. Я понимаю, что я взял ее под контроль, и это заполняет меня собственничеством.
Я прислоняюсь к ее лбу и тяжело дышу. Она не предпринимает попыток от меня отстраниться, и я довольствуюсь ее близостью.
Я верну тебя, мой ангел, сдохну, но верну.
Отпустив ее, и отхожу на несколько шагов, не поднимая взгляда, я выхожу из дома. Сев в машину набираю номер Олега.
— Слушаю, — отвечает он.
— Нам нужно встретиться.
— Тебе надо, но не мне, — парирует он. Блять. Такое ощущение, что они родня.
— Просто скажи куда ехать? — прощу его.
— Да не вопрос, я все понимаю, старость не радость запамятовал. Итак, лучше запиши, едешь в аэропорт, он у нас один, ты не промахнешься, там на свой самолетик и тюх-тюх к себе домой. Как доберешься, дай знать, а то я бедный несчастный буду переживать. Плак, плак, плак.
Убью кретина. Как планировал его под елкой прикопать. Так это можно осуществить.
— Олег, — рявкаю в трубку, теряя все свое драгоценное терпение.
— Матео, — парирует вновь. — Так прижало?
— Да.
Услышав адрес, я направляюсь к нему. Спустя полчаса езды я на месте.
— Проходи, — произносит Олег, открывая мне дверь и пропуская внутрь.
— Ты один?
— Да, Рита ушла на пробежку.
После подробной информации. Я понял, что был идиотом, когда пришел к нему. Олег был женат на Маргарите последние два года. Он ведь тогда мне сказал на вечере черных фонарей, что влюбился в нее.
— О чем хотел поговорить?
— Адриана, — произношу ее имя.
— Нет. Иди сам к ней. От меня ты ничего не получишь, — отвечает он, повергая меня в шок. Да какого черта происходит?
— Почему?
— Это ваши отношения. И здесь очень важно, чтобы третьего лица не было. Если я тебе хоть, что-то скажу, я потеряю ее доверия навсегда, и вернуть его будет невозможно.
Шах и мат.
— Ответь на один вопрос, и я уйду.
— Какой?
— В подлинности, какой информации я не удостоверился?
Опустив взгляд на свои тапки, он сжал кулаки до состояния белых костяшек. — Матео, я не могу.