Фрасис Джозефин Дарлинг Разбитое зеркало
Тонкая белая черта между любовью и ненавистью часто стирается сладкими волнами похоти.
Синтия Тсин, «Адский чердак», 1982 годГлава первая
Они встретились в три часа в малой столовой лучшего ресторана Ридж-Ривер.
Роман Смит прошел через кухонные двери. На нем все еще были клетчатые брюки, белая рубашка и высокий колпак шеф-повара. В левой руке он держал блюдо с запеченными в раковинах устрицами и вилку. В правой руке он нес графинчик с «Саутерном» домашнего производства и бокал на тонкой ножке.
Джорджио Вартововский, владелец «Георга Пятого», уже разложил доску для игры в триктрак. Роман прошел в кабинку и расставил еду и выпивку так, чтобы есть и пить одной рукой, а играть другой.
— Ты можешь найти еще одно такое блюдо? — спросил Джорджио.
— Еще одно? Вы все еще голодны?
— Это не для меня. — Джорджио загремел своим ящиком. — Это для молодой леди.
— Какой молодой леди?
— Артурио заболел. Одна из дневных официанток подменила его этой ночью. Она отработала двойную смену. Ты не думаешь, что мы должны ее покормить? — Он выкатил шестерку. — Это мы бьем!
— Официантка вместо метрдотеля? С каких пор вы верите в равные возможности, Джорджио?
Джорджио пожал массивными плечами.
— Это было срочное дело. Гостям, кажется, было все равно, как и официантам. — Он приподнял свою большую квадратную голову с отвисшими щеками и крикнул: — Мисс Бостон!
Оливия Бостон показалась в арке. Роман затаил дыхание и встал. Он понял, почему не было возражений против женщины, возглавившей полностью мужской коллектив. Такая это была женщина! Она несла себя, как наследница империи. Ее волосы были такими же черными, как у него, но если у него они были настолько хрупкими, что женщины боялись к ним прикоснуться, то у нее прическа напоминала гладкий, разделенный по центру шлем с туго завязанным узлом сзади. Завершалась прическа небольшим водопадом. Ее лоб был подобен только что выпавшему снегу над смелыми дугами бровей. А глаза следовали экзотичным линиям бровей — их уголки были приподняты вверх. Цвет их было трудно разобрать — голубыми они были или черными, эти глаза? Если голубыми, то это была голубизна только что вымытой голубики, глаза с бриллиантовой росой, глубокие как океан. Губы были бледными, длинная верхняя наползала на более короткую и более полную нижнюю, создавая впечатление, что у нее постоянно надуты губки.
Ее фигура, обтянутая красным шелком, могла служить моделью для статуи индийской богини любви.
— Не стой с открытым ртом, парень! — сказал Джорджио. — Спроси у девушки, что она будет есть.
Роман понял, как нелепо он, должно быть, выглядит — наполовину приподнявшийся из-за стола с полуоткрытым ртом. Он слегка поклонился.
— У нас только что кончилась амброзия. — Он усмехнулся. — Не желаете ли нектара?
— Я думаю, ты его завоевала, Оливия, — засмеялся Джорджмо. — Роман, кажется, готов преподнести тебе мир на серебряном блюде. Ты желаешь его с кровью или хорошо прожаренным?
Оливия улыбнулась:
— Я удовлетворюсь этим. — Она указала на блюдо Романа.
— Угощайтесь, — предложил Роман. — Я не голоден.
— Это были последние, не правда ли, Роман? — поинтересовался Джорджио.
— Я… э… я в самом деле не голоден. Шеф-повар всегда может перехватить.
— Я тоже не голодна, — надула губы Оливия. — Давайте разделим это?
— Я принесу вам вилку.
— Не надо. Я сама могла бы это сделать, но я ничего не имею против, чтобы воспользоваться вашей вилкой, если вы не возражаете? Я вижу, что вы собираетесь играть, а я хотела бы понаблюдать.
— Вы играете в триктрак? — спросил Роман.
— А почему это вас шокирует? Разве женщинам запрещено играть?
— Нет, конечно, нет.
— Мне нравится пробовать запретные вещи — время от времени.
Роман почувствовал, что должен дать достойный ответ, но он не мог ничего придумать.
Джорджио сказал:
— У меня шестерка.
Роман взял фишку-дубль и показал ее Джорджио.
— Удваиваешь? Уже? Но ты еще не бросал фишек.
— Я предчувствую удачу сегодня ночью.
Оливия задержала вилку у своих губ, розовый кончик ее кошачьего языка слегка высунулся. Она посмотрела через стол на Романа из-под своих приподнятых ресниц:
— В самом деле?
— Получше следи за этим парнем, Оливия, — предупредил Джорджио. — У него ужасная репутация.
Оливия положила свою ладонь на руку Джорджио.
— Я знаю, что я в безопасности с вами, мистер Вартововский.
Джорджио хмыкнул.
— Десять лет назад вы не могли бы за это ручаться, — проворчал он. — Мой час уже прошел. Зовите меня Джорджио.