— Так, значит, между вами были какие-то разногласия?
— Никаких разногласий. Разве что по поводу чертовского безрассудства, которым отличался Жерваз!
— Он обвинял вас в том, что понес убытки?
— Жерваз был ненормальным! Ванда знала это. Но она умела с ним поладить. Я был рад, когда она брала все в свои руки.
Пуаро кашлянул, и, взглянув на него, майор Риддл переменил тему.
— Полковник, вы ведь старинный друг семьи. Вы знали, хотя бы в общих чертах, о том, как сэр Жерваз распорядился своим состоянием?
— Ну, я думаю, что большая часть должна перейти к Руфи. Судя по тем фразам, которые как-то при мне обронил Жерваз.
— Вам не кажется, что это несправедливо по отношению к Хьюго Тренту?
— Жерваз не любил Хьюго. Терпеть его не мог.
— Но он так пекся о родовых узах… А мисс Шевени-Гор, в конце концов, — всего лишь приемная дочь.
Полковник Бьюри некоторое время молчал, потом, пробурчав что-то себе под нос, сказал:
— По-моему, будет лучше, если я вам кое-что расскажу. Но это сугубо конфиденциально, сами понимаете.
— Конечно, конечно.
— Руфь — незаконнорожденная, но из Шевени-Горов. Дочь брата Жерваза, Энтони, погибшего на войне[19]. У него была связь с какой-то машинисточкой. Когда он погиб, эта девица написала Ванде письмо. Ванда встретилась с ней, та как раз ждала ребенка. Ванда обсудила все с Жервазом; незадолго до этого врачи сказали ей, что детей у нее больше не будет. В общем, когда родилась девочка, они взяли ее к себе и оформили это юридически. Мать отказалась от своих прав. Они воспитали Руфь как родную дочь, она и в самом деле их дочь, с первого взгляда ясно, что она — истинная Шевени-Гор!
— Да-да, — сказал Пуаро, — Теперь понятно. Но если сэр Жерваз не любил мистера Хьюго Трента, почему же он так страстно желал устроить их брак с мадемуазель Руфью?
— Чтобы упрочить положение семьи. Этот брак соответствовал бы его амбициям.
— При том, что он не любил мистера Трента и не доверял ему?
Полковник Бьюри фыркнул.
— Вы так и не поняли, что представлял собой старина Жерваз. Его совершенно не заботили человеческие чувства. Ему всегда важнее всего была родословная, как это заведено в королевских семействах! Он считал, что Руфь и Хьюго просто обязаны пожениться, причем Хьюго должен взять фамилию Шевени-Гор, А хотят ли этого Руфь и Хьюго — это не важно.
— Мадемуазель Руфь благосклонно отнеслась к этой его идее?
Полковник Бьюри хихикнул.
— Она? Да где уж там! Это же настоящая фурия!
— Вы знали, что незадолго до смерти сэр Жерваз намеревался составить новое завещание, по которому мисс Шевени-Гор получала наследство только в том случае, если она выйдет замуж за мистера Трента?
Полковник Бьюри присвистнул.
— Значит, его не на шутку тревожил этот Берроуз…
Выпалив это, он спохватился, но было слишком поздно. Пуаро тут же воспользовался его оплошностью.
— Между мадемуазель Руфью и мосье Берроузом что-то было?
— Да нет.., ничего там не было.
Майор Риддл кашлянул и сказал:
— Полагаю, вам следует рассказать нам все, что знаете. Это может иметь прямое отношение к случившемуся с сэром Жервазом.
— Пожалуй, — сказал полковник Бьюри не очень уверенным тоном. — Видите ли, Берроуз — очень и очень недурен собой, по крайней мере, так считают женщины. Они с Руфью очень уж приятельствовали в последнее время, и Жервазу это не нравилось.., очень не нравилось. Он не хотел увольнять Берроуза — это было бы опрометчиво. Он знал, какова Руфь. Она не потерпит, чтобы кто-то диктовал ей условия. Видимо, именно поэтому он и решил добавить такой вот пункт. Руфь не из тех девушек, которые готовы ради любви на любые жертвы. Она любит роскошь и деньги, между прочим, тоже.
— Ну а сами вы одобряете кандидатуру мистера Берроуза?
Полковник с важностью заявил, что у Годфри Берроуза волосатые пятки[20] — чем совершенно озадачил Пуаро и заставил майора Риддла улыбнуться в усы.
Ответив еще на несколько вопросов, полковник Бьюри удалился.
Риддл взглянул на Пуаро — тот сидел, погруженный в свои мысли.
— Что вы обо всем этом думаете, мосье Пуаро?
Пуаро всплеснул руками.
— По-моему, все более явственно прослеживается преднамеренное убийство.
— У нас практически не за что зацепиться, — сказал Риддл.
— Практически не за что. Но одна случайно оброненная фраза кажется мне все более значительной.
— Какая же?
— А шуточка Хьюго Трента: «Наверняка кого-то убили…»
Риддл резко сказал:
— Я смотрю, вы упорно гнете эту линию.
— Друг мой, чем больше мы узнаем, тем меньше и меньше находим мотивов для самоубийства. Разве не так? А вот для убийства их у нас уже целая коллекция, и весьма примечательная! Но мы должны помнить и о фактах: дверь заперта, ключ у покойника в кармане. Да, я знаю, существуют всяческие уловки и хитрости. Гнутые булавки, проволочки и прочие штучки. Теоретически это, пожалуй, возможно… Но на практике.., что-то я очень в этом сомневаюсь.
— Во всяком случае, давайте проанализируем ситуацию, имея в виду убийство, а не самоубийство.
— Ну ладно. Раз вы здесь, значит, все это вполне может оказаться убийством!
— Хорошенького же вы обо мне мнения, — улыбнулся Пуаро и тут же снова перешел на серьезный тон. — Итак, предположим, что это убийство. Раздался выстрел, в холле в этот момент четверо: мисс Лингард, Хьюго Трент, мисс Кардуэлл и Снелл. А где же все остальные?
— Берроуз, по его словам, был в библиотеке. Этого никто не может подтвердить. Остальные, вероятно, в своих комнатах, но кто знает… Вроде бы все спускались вниз поодиночке. Даже леди Шевени-Гор и Бьюри встретились только в холле. Леди Шевени-Гор вышла из столовой. А откуда пришел Бьюри? А что, если он не спускался со второго этажа, а явился в столовую как раз из кабинета? А еще карандаш… Тоже весьма интересно. Когда я ему этот карандаш показал, он очень спокойно это воспринял, но, возможно, он просто не знал, где я его нашел, а может, это вовсе и не он выронил его. Давайте вспомним, кто еще играл в бридж и делал записи этим карандашом? Хьюго Трент и мисс Кардуэлл? Они вне подозрений. Мисс Лингард и дворецкий могут подтвердить их алиби. Четвертая — леди Шевени-Гор.
— Но не станете же вы всерьез ее подозревать?
— Почему нет, друг мой? Говорю вам — я могу подозревать всех! Разве исключено, что, несмотря на ее несомненную привязанность к мужу, на самом деле она любит преданного Бьюри?
— Гм, — хмыкнул Риддл. — В некотором смысле это уже многие годы что-то вроде menage a trois[21].
— Да еще эти трения между сэром Жервазом и полковником из-за компании.
— Сэр Жерваз действительно мог всерьез разозлиться. Мы ведь не знаем всех тонкостей. Может, поэтому он вас и вызвал. Скажем, сэр Жерваз заподозрил, что Бьюри намеренно обирает его, но не хотел огласки — думал, что в этом может быть замешана и его жена. Ведь это вполне реально. В таком случае и у Бьюри, и у леди Шевени-Гор имеется мотив. Вспомните, с каким спокойствием она восприняла смерть мужа? Возможно все эти ее «видения» — просто игра!
— Есть еще одно примечательное обстоятельство, — сказал Пуаро. — Мисс Шевени-Гор и Берроуз. Они очень заинтересованы в том, чтобы сэр Жерваз не смог подписать новое завещание. Поскольку по старому она получает наследство всего лишь при условии, что муж возьмет ее фамилию…
— Верно. И кстати.., вспомните, что говорил Берроуз по поводу настроения сэра Жерваза незадолго до смерти? Что тот был в прекрасном расположении духа и чем-то был очень доволен! То есть совершенно не вяжется с показаниями остальных.
— Имеется еще мистер Форбс. Весьма корректен, весьма серьезен, из старой, солидной фирмы. Но юристы, даже самые уважаемые, иногда прикарманивают деньги клиентов, когда оказываются на мели.
20