Она взглянула на Пуаро.
— Вы знаете, что я сделала потом?
— Да, знаю. Я нашел пакет в корзине для бумаг. Очень остроумная идея. Дети обожают этот фокус. Надуть пакет, а потом хлопнуть. Что ж, звук получился достаточно громким. Вы бросили пакет в корзину для бумаг и поспешили в холл. Этим хлопком вы обозначили время самоубийства — и обеспечили себе алиби. Но вас очень беспокоило одно обстоятельство. У вас не было времени найти пулю. Она должна была находиться где-то около гонга. Но вам было важно, чтобы пулю нашли в кабинете, где-нибудь рядом с зеркалом. Я не знаю, когда у вас возникла идея взять карандаш полковника Бьюри…
— Сразу же, — сказала мисс Лингард. — Когда мы все вышли из холла. Я удивилась, увидев в комнате Руфь. Я поняла, что она могла войти из сада через балконную дверь. Потом я поискала глазами карандаш полковника Бьюри — он лежал на столике для бриджа. Я положила его в свою сумочку — на случай, если бы кто-нибудь увидел, как я подбираю пулю… Честно говоря, я не думала, что кто-то мог увидеть. После я незаметно выронила ее возле зеркала, когда мы все смотрели на тело. Когда вы спросили, что я подняла, я очень порадовалась своей предусмотрительности.
— Да, вы оказались весьма предусмотрительны… Я был совершенно сбит с толку.
— Я боялась, что кто-нибудь может услышать выстрел, и надеялась только на то, что все как раз переодевались к обеду и находились в своих комнатах. Прислуга была у себя. Единственный, кто мог его услышать, — это мисс Кардуэлл, но она скорее всего подумала бы, что это выхлопная труба… Она все-таки поняла, что это был звук гонга. А я думала.., я думала, никто ничего не заметил…
Педантичный мистер Форбс, как всегда, был краток и точен:
— Случай уникальный. Чтобы без всякого мотива…
— Мотив есть… — тут же перебила его мисс Лингард. — И с жаром добавила:
— Ну идите же, звоните в полицию! Чего вы ждете?
Пуаро попросил:
— Не могли бы вы выйти из комнаты? Мистер Форбс, позвоните майору Риддлу. До его приезда я побуду здесь.
Медленно, один за другим, члены семейства покидали кабинет. Удивленные, заинтригованные, потрясенные, они бросали смущенные взгляды на подтянутую, с гордой осанкой женщину с тщательно зачесанными седыми волосами.
Последней выходила Руфь. В дверях она в замешательстве остановилась.
— Я не понимаю, — гневно бросила она Пуаро, — как вы могли подумать, что это сделала я.
— Нет-нет, — покачал головой Пуаро. — Я вовсе так не думал.
Руфь медленно вышла.
Пуаро остался один на один с этой невысокой пожилой женщиной, которая только что призналась в тщательно продуманном и хладнокровно совершенном убийстве. Причем сделала это с высоко поднятой головой.
— Да, — сказала мисс Лингард, — вы не думали, что это сделала она. Вы нарочно обвинили ее, чтобы заставить меня заговорить. Ведь так, верно?
Пуаро кивнул.
— Пока мы ждем майора Риддла, — непринужденным тоном сказала мисс Лингард, — вы должны рассказать мне, что заставило вас заподозрить меня.
— Несколько вещей. Ну прежде всего ваш рассказ о сэре Жервазе. Такой гордец, как сэр Жерваз, никогда не станет пренебрежительно отзываться о своем племяннике в присутствии постороннего человека, тем более человека не его круга. Вам нужно было поддержать версию о самоубийстве. Во что бы то ни стало внушить нам, что причина самоубийства — в каком-то неблаговидном факте, связанном с Хьюго Трентом. Тут вы тоже перестарались. Сэр Жерваз ни в коем случае не стал бы откровенничать с посторонним. Потом — предмет, подобранный вами в холле, и одно очень важное обстоятельство — вы не упомянули, что Руфь вошла в гостиную со стороны сада. Затем в гостиной, в корзине для бумаг, я нашел пакет. Трудно представить, что в такой дом, как Хэмборо Клоус, кто-то является с бумажным пакетом! Когда раздался «выстрел», в гостиной, кроме вас, никого не было. Трюк с пакетом могла придумать только женщина — искусное, но очень уж домашнее изобретение. Так что все сходилось. Стремление во что бы то ни стало отвести подозрения от Руфи, направив их на Хьюго… Механизм преступления.., и его мотив.
— Так вам известен мотив?
— Полагаю, да. Счастье Руфи — вот мотив! Я подозреваю, что вы увидели ее с Джоном Лэйком и все сразу поняли. А потом вы наткнулись на черновик нового завещания сэра Жерваза, поскольку имели доступ к его бумагам. Вы узнали, что Руфь лишится наследства, если не выйдет замуж за Хьюго Трента. Это вынудило вас пойти на риск и взять дело в свои руки, используя тот факт, что сэр Жерваз перед этим написал мне письмо. Вы, вероятно, видели копию этого письма. Я не знаю, что его вынудило мне написать. Возможно, он подозревал, что кто-то его систематически обворовывает — либо Берроуз, либо Лэйк. А возможно, он не мог понять, каковы все же намерения Руфи. Вот и решил прибегнуть к услугам частного сыщика. Так или иначе вы сумели всем этим воспользоваться, чтобы инсценировать самоубийство. Вы послали мне телеграмму, а потом сообщили, что сэр Жерваз якобы произнес при вас эти слова: «Слишком поздно».
— Жерваз Шевени-Гор был чудовищным снобом и пустомелей! Я не могла допустить, чтобы он разрушил счастье Руфи.
— Руфь — ваша дочь? — спросил Пуаро.
— Да.., моя дочь. Я часто.., часто думала о ней. Когда я узнала, что сэру Жервазу требуется помощница для работы над историей семьи, я ухватилась за эту возможность. Мне ужасно хотелось увидеть мою девочку. Я знала, что леди Шевени-Гор меня не узнает. Тогда я была молода и красива, да и фамилия у меня другая, чем в то время, когда отдала им дочь. К тому же леди Шевени-Гор слишком рассеянна, чтобы примечать всякие мелочи. Мне она нравится, но семью Шевени-Горов я ненавижу. Они относились ко мне как к какой-то грязной твари. А теперь этот Жерваз из-за своей непомерной гордыни и снобизма хотел испортить жизнь моей дочери. Но я решила: моя Руфь должна быть счастлива. И она будет счастлива… Если не узнает правду обо мне… — В ее голосе звучала мольба.
Пуаро слегка кивнул.
— Обещаю, что никто об этом не узнает.
— Благодарю вас, — тихо произнесла мисс Лингард.
Позже, когда полиция уже побывала в доме, Пуаро встретил в саду Руфь и ее мужа.
— Вы действительно думали, что это я? — с вызовом спросила Руфь.
— Я знал, что вы не могли этого сделать. Из-за маргариток.
— Из-за маргариток? Не понимаю…
— Дело в том, что на клумбе было только четыре следа. А если вы рвали маргаритки, их должно было быть гораздо больше. Значит, до того, как вы вышли в сад во второй раз, кто-то убрал оставленные вами следы — заодно со своими. Это мог сделать только убийца. Но раз на клумбе остались ваши следы, значит, убийца не вы. Вы автоматически оказываетесь вне подозрения.
Ее лицо посветлело.
— О, я поняла. Вы знаете.., наверное, это ужасно.., но мне почему-то жаль эту бедную женщину. Она сама призналась, чтобы меня спасти. Она ведь думала, что вы собираетесь посадить меня в тюрьму. Она поступила благородно. В определенном, конечно, смысле. Мне больно думать, что ей придется предстать перед судом по обвинению в убийстве.
— Не надо так расстраиваться, — мягко сказал Пуаро. — Этого не будет. Доктор сообщил мне, что у нее серьезная болезнь сердца и ей осталось жить несколько недель.
— Вот и хорошо… — Руфь сорвала осенний крокус и порывисто прижала его к щеке. — Бедняжка. Ну почему, почему она это сделала?..