Спустилась в гостиную она уже в разгар праздника. Первым делом Николь стянула с подноса домовика бокал шампанского, лениво разглядывая гостей, с которыми совсем не желала разговаривать. Она стояла напротив стола с закусками. Нарцисса ходила от гостя к гостю с обворожительной улыбкой, ни разу не удостоив девушку ни словом, ни взглядом.
Николь заметила Блейза, стоящего рядом с Дафной Гринграсс, и подошла к нему. Слизеринка бросила оценивающий взгляд на когтевранку и хмыкнула. Для неё до сих пор оставалось загадкой, как такая серая мышка смогла зацепить сразу нескольких представителей змеиного факультета. Когда Пэнси между Дафной и Николь начала выбирать Николь? Когда Тео и Блейз начали принимать её за свою? Когда Драко начал уделять грязнокровке больше внимания, чем собственной невесте? Дафна не понимала, но старалась не встрявать в отношения сестры с Малфоем. Сами разберутся.
— Никки! — воскликнул Забини, когда подруга подошла к нему. Он обнял её и полностью переключился на когтевранку, забыв о слизеринке. Рейнер заметила, как погрустнела Гринграсс, и поспешила удалиться.
Она пробиралась между телами волшебников, не зная толком, куда идёт. Драко различил шорох её платья среди десятков голосов, мелодии полонеза, выводимой сверкающими музыкантами в другой части зала, и звона бокалов на летающих подносах. И уже ни на кого, кроме неё, не смотрел. Восхитительная русоволосая девушка в нежно-бежевом платье с открытыми плечами, она не вписывалась в протокол, зато вписывалась в сердце — так была хороша. Непокорные пряди выбились, упали на шею, на уши, она будто только встала с постели — улыбчивая, естественная! Драко пошёл за ней следом, доставая сигарету из кармана. Николь вышла в холл, где почти никого не было, желая отдохнуть от всеобщей суматохи. Девушка не привыкла к такому роду мероприятиям. Малфой закурил и в три шага достиг волшебницы. Он прижал её к стене, воспользовавшись замешательством явно не ожидавшей такого девушки. Когтевранка дёргнулась в его руках, но сразу успокоилась, признав в напавшем Драко. Он молча смотрел на неё, сделав ещё одну затяжку.
— Ты же знаешь, что я ненавижу твои ужасные сигареты, — упрекнула его Николь. Малфою было всё равно. Да и ей тоже. Для приличия же надо показать этакое пренебрежение. — Что ты тут делаешь, Драко? Тебя могут увидеть.
Девушка поправила его галстук и заозиралась по сторонам. Боялась.
Чего именно боишься, детка? Что они могут нам сделать?
— Ну и пусть. Ты потрясающе выглядишь в этом платье, — Драко хищным взглядом осмотрел открытые плечи и ключицы, провёл рукой по тонкой талии, немного задержался на округлых бёдрах. Сигарета давно была отброшена в сторону, предварительно потушенная. Драко уже представлял, как Рейнер выглядела без этого пусть и красивого, но совершенно ненужного платья. — Как тебе удаётся с каждым разом выглядеть всё лучше и лучше?
— Уверена, ты считаешь так только потому, что уже выпил, — закатила глаза Николь, но улыбнулась. Драко уткнулся лицом в шею девушки и отрицательно замычал. Рейнер рассмеялась и начала перебирать платиновые пряди пальцами.
Из гостиной послышалась музыка. Драко отстранился и схватил Никки за руку, потянув обратно в зал. Девушка не сопротивлялась.
Николь улыбалась, а Малфой не мог отвести от неё взгляд. Бал проходил прекрасно. Драко по всем правилам откланялся и пошёл за напитками. Рейнер, умиляясь, смотрела ему вслед, пытаясь отдышаться.
Чёрт возьми, Драко, откуда в тебе столько грации и элегантности? Не иначе тебя сам Мерлин вылепил.
— Потанцуем или может лучше выйти подышать? — он протянул ей бокал с пуншем.
— Давай потанцуем. Ты не устал?
— Нет, конечно.
Малфой безупречный: безупречный вкус, ум, воспитание… да и в целом он идеален.
Он отставил прочь пузатый бокал, не сделав даже глотка обжигающей горло жидкости, с улыбкой приблизился к ней, обвивая рукой талию, захватил не сопротивляющуюся девушку в бурный танец. Её платье зашелестело и заструилось, прилипая плотным коконом к бёдрам, тёмно-зелёная бархатная лента, которую, он не сомневался, Николь выбрала специально под цвет его факультета, слетела с волос и затерялась под бесконечным множеством чужих ног. Драко подхватил её и с лёгкостью закружил. Николь рассмеялась.
— Ты прекрасно танцуешь! — воскликнула Николь, слегка смущаясь, что она не умеет так же.
— Танцам нас учили так же, как и магии — с самого рождения, — пояснил он.
Малфой бережно придерживал девушку за талию и вёл по блестящему паркету, в воздухе звучали причудливые мелодии, и скрипачи усердно выводили одну нотную строчку за другой, смешивали длительности и играли. Ярко, потрясающе. Ухо все ещё улавливало касания смычка о струны и прохладу ветра сквозь открытое окно. Николь замерла совсем рядом, улыбнулась своими нежно-розовыми губами, опустив взгляд и протянув руку. Он хотел дотронуться до молочной кожи, но сдержал этот порыв, отражающийся в слабой улыбке тонких губ.
Рядом с ней хотелось быть джентльменом. А ещё переписать собственную жизнь, выдрать из книги времени все страницы. Родиться в обычной семье, стать порядочным магом, что мог бы дать своей женщине всё, что она только захочет.
Рейнер закусила губу и сдержала улыбку. Она накручивала русый локон на палец и бездумно смотрела в серые глаза напротив, чувствуя, как в животе кружат бабочки в странном и завораживающем танце.
Драко любил с ней просыпаться. Любил играющее на русых кудряшках солнце. То, как она сопела и как куталась в одеяло.
Николь обожала завтраки, принесённые им в постель, то, как он безошибочно угадывал каждое её желание и старался его исполнить.
Он был в восторге от того, как она держала себя в обществе. Из гадкого утёнка эта девушка превратилась в прекрасного лебедя. Да, ей совсем не нравились балы и приёмы, но она была изящнее, воспитаннее и красивее любой чистокровки.
Она была без ума от его манеры говорить. Да, когда-то в прошлом её раздражала его привычка растягивать слова, но, Мерлин, как же давно это было, как же сильно он изменился с тех пор!
Он был готов засыпать на диване в выручай-комнате, когда она не хотела возвращаться в свою комнату. Потом страшно болела спина, но её лицо дарило ему спокойствие. Ночные кошмары всё ещё мучали его, но её свет прогонял из его жизни любую темноту.
Внезапно, Малфой замер, заметив кого-то, Николь не видела, кого именно, и на его лбу пролегла морщина. Драко был серьёзен и задумчив. Он отстранился от девушки, не взглянув на неё, а Рейнер обернулась в ту сторону, куда уже направлялся юноша. Когда она осталась в одиночестве среди кружащихся в танце пар, она замерла на какие-то несколько секунд своего тяжёлого ступора. И смиренно ждала, пока к ней подступит боль — неизбежный прилив горячей волны изнутри. Она думала, что заплачет у всех на виду. Драко оставил её одну уже в который раз. Прямо во время танца, даже не дожидаясь конца мелодии. Просто убежал к Астории, сказав, что обязательно вернётся. Николь всё ещё обнимала пространство перед собой, как будто там по-прежнему стоял человек, за которого она только что цеплялась, но Драко успел затеряться в толпе.
Малфой подошёл к Астории, решив, что уже давно пора поговорить. Он слишком долго тянул с этим. Гринграсс, словно, почувствовала его настроение и перестала говорить с Блейзом, делая несколько шагов в сторону жениха. Они замерли друг напротив друга.
И что дальше?
— Нам нужно поговорить.
— Говори, — кивнула Астория, смотря себе под ноги.
— Хорошо проводишь время? — спросил Драко. Дурак! Переходи сразу к делу!
— Да, Блейз любезно согласился составить мне компанию. А ты? — задала встречный вопрос слизеринка. — Видела ваш танец с Рейнер. Хорошо смотритесь.
— Вы с Блейзом тоже.
Отлично, обмен любезностями завершён.
— Я обдумал то, что ты сказала мне несколько недель назад, и принял решение, — с трудом сглотнул Драко.