Николь провела тыльной стороной ладони по мокрой щеке и прикрыла глаза, восстанавливая дыхание. По щекам многих присутствующих тоже текли слёзы. Астория плакала в объятиях Блейза, профессор МакГонагалл, кажется, впервые поняла, что дети сделали этот выбор не сами, их заставили, профессор Снейп был угрюмее обычного. Однокурсницы Пэнси старались держать лица, как подобает аристократам, но и они плакали.
— Пэнси Паркинсон — сложный человек, но те, которые смогли найти ключик к ней, никогда не смогут забыть её. Я никогда не встречала такой сильной девушки. Пэнси — моя подруга, помощница и сестра. Не по крови, по жизни. Она не раз спасала меня на поле боя и мне очень жаль, что в этот раз меня не было рядом, чтобы спасти её. Я люблю тебя, Пэнси, и всегда буду любить. Покойся с миром, твоя война окончена. Спасибо, что ты была в нашей жизни…
Николь быстрым движением стёрла слёзы и подошла к Драко, снова взяв её за руку. Он её поддержка. Или же она его.
Оставшуюся процессию они стояли молча в тени старого клёна, наблюдая за тем, как хоронят Пэнси Паркинсон.
Всё было чин по чину: прощание, слёзы и гроб, который в итоге засыпали землёй. Стоя перед могилой, на которой лежало множество цветов, Драко не плакал, потому что знал, что бы сказала на это сама Пэнси: «Не смей плакать по мне, иначе каждую ночь я буду приходить к тебе в снах и надирать задницу!».
Тело Нотта всё ещё обитало где-то на земле, но душа покинула его с того самого момента, когда Тео увидел её бездыханное тело.
Черт возьми, что ты сделала с ним, Паркинсон?
Почему он всё ещё хранит твои вещи в шкафу, а твоя кружка стоит на своём месте не тронутая?
Ах, Пэнси, он пытался… пытался забыть тебя. Идти дальше, как говорили все.
Но ночью ты обнимала его в его самых страшных снах, ибо Тео не хотел просыпаться после них.
А утром он был уверен, что чувствовал твой запах, так, будто ты лежала рядом с ним.
Тот самый дорогой парфюм — подарок Малфоя на твой последний день рождения.
Паркинсон, а ведь Тео обещал, что если вы выживете, он женится на тебе.
Ты тогда улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой, а Тео млел, видя твои горящие глаза, что отражали костёр, подле которого вы сидели.
Но ты не выжила.
А кольцо всё ещё лежало у него в шкафу.
***
Со дня её смерти прошла неделя. Каникулы подходили к концу, но все понимали, что учиться они будут вряд ли. Волан-де-Морт ясно дал понять, что битв будет много. Тео был готов к этому. А какой смысл ему жить?
Если бы он знал, когда видел её в последний раз, что это последний раз, он бы постарался запомнить её лицо, её походку, всё, связанное с Пэнс. И, если бы он знал, когда в последний раз её целовал, что это — последний раз, Тео бы никогда не остановился.
Пэнси была не такой, как все. Он отчаянно любил её с первого взгляда. Любил, называя её своей, стоя спиной к спине, пока она горела дуэлью, пока она отдавалась страсти и сумасшествию. Он её любил и тогда понимал, что придёт день — и будет суждено её потерять.
Когда-то давно они считали облака и звёзды — сутками напролет лежали на пуховом одеяле, сплетя пальцы в крепкий замок. Они мечтали о женитьбе. Мечтали сбежать далеко за горизонт. Мечтали, пока их любовь гнила в змее на предплечье, купалась по локоть в крови.
Они не успели ни пожениться, ни побыть вместе перед войной.
Они не успели абсолютно ничего.
Через неделю после гибели девушки на могиле появилась связка японских пионов — чёрные-чёрные, как и её любимый цвет. Тео сидел у мраморного изваяния и проливал горькие слёзы, и целовал выведенные на холодном камне буквы — не сберёг, не успел, убил…
Она была той самой войной.
Для его чёрствого сердца.
Она умерла, растаяла с пылью той войны. Но хуже всего то, что ему её не забыть.
Никогда.
Потери делают нас сильнее и мудрее… Чушь! Они выбивают почву из-под ног и заставляют страдать. Боль заглушить невозможно, слёзы душат и превращают некогда стойкого человека в его жалкое подобие.
Как вернуть любимую, если она мертва?
Никак.
Но можно отомстить.
Именно за эту мысль ухватился Нотт. Как только предоставится такая возможность, он сразу же убьёт Хвастовски. Ему нужно хорошенько подготовиться.
Месть — блюдо, которое подают холодным.
***
—… Мистер Гринграсс, я всё понимаю, но поймите и Вы меня!
Разговор на повышенных тонах длился уже полчаса. Поместье Гринграссов встретило его солнцем, но Гиперион был, словно, лёд. Отец Астории был в ярости. Его маленькая дочурка осталась брошенной!
— Драко, ты не можешь так просто разрушить то, что мы с твоим отцом строили годами!
— Мистер Гринграсс, — Драко сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться, — просто спросите у Вашей дочери, что она думает об этом. Мы всё с ней обсудили, и она была согласна.
— Моей дочери нужен муж!
— Твои дочери уже взрослые, чтобы решать это самим, папа, — в комнату вошла Дафна. — Тори не держит зла на Драко, поэтому и ты не должен.
— Дафна! — воскликнул Гиперион. — Ты должна быть на моей стороне!
— Я на стороне справедливости. У Драко были причины так поступить, верно? — девушка повернулась к своему сокурснику.
— Абсолютно верно. Астория знает о причинах нашего разрыва.
Драко наблюдал, как мужчина нервно ходил из стороны в сторону, заставляя его голову кружиться.
— Папа, перестань мельтешить перед глазами, — закатила глаза Дафна. — Я не должна этого говорить, но Астория уже встречается с Блейзом, поэтому тебе незачем переживать.
— Блейзом? — оживился мистер Гринграсс. — Это сын миссис Забини?
— Да, — кивнула Дафна.
— Блейз давно влюблён в Асторию, — добавил Драко.
Отец семейства задумался. Несколько минут он просто молчал, а потом вернул своё внимание Малфою.
— Ладно, Драко, пусть будет по-твоему. Можешь идти. Дафна, проводи юношу.
Девушку дважды просить не пришлось — она тут же схватила Драко за руку и вывела из комнаты.
— Спасибо, ты меня спасла, — усмехнулся Малфой.
— Будешь должен, — пожала плечами Дафна.
— Так Тори и Блейз действительно встречаются?
— Ревнуешь? — поинтересовалась старшая Гринграсс, всё ещё ведя Малфоя под руку.
— Беспокоюсь, — поправил её Драко. — Не чужие люди, всё-таки.
— Встречаются, — ответила слизеринка. — Официально всего день, конечно, но папе достаточно и этого. Я уже предупредила Забини, что, если он обидит Тори, ему придётся иметь дело со мной.
— Помню, ты и со мной проводила такую беседу.
— Старшая сестра, статус обязует, — снова пожала плечами Дафна. — Только ты так ни разу и не попадал под мою горячую руку, хотя стоило бы. Может тогда хоть научился бы головой думать.
— Эй, обидно вообще-то! — показушно надулся Малфой. — Я всегда думаю головой!
— Не заметно. Ладно, мы пришли, — она остановилась у ворот поместья. — Дальше ты сам.
— Спасибо, — парень повернулся спиной к девушке, но она снова окликнула его.
— Да, и, Драко… Будь осторожен… Не повторяй судьбу Пэнси. Хватит уже смертей.
— Да, хватит смертей, — кивнул Малфой и аппарировал, чувствуя, как в груди неприятно кольнуло при упоминании Паркинсон. Её смерть всегда будет на его совести.
***
— Драко…
Николь водила пальчиком по груди парня, лёжа в его кровати. Оба одетые — никто не хотел начинать первым, слишком свежо напоминание о гибели их подруги. Рейнер считала, что, занимаясь любовью почти сразу после похорон девушки, они оскверняют её память. Драко не спорил. Он и сам считал точно так.
— Ммм?..
— Как ты думаешь, Тео не наделает глупостей? — спросила когтевранка, искренне переживая за друга. Он закрылся ото всех, отказывался от встреч с друзьями и много пил. Это всё, что они знали о нём. Уже несколько дней они не виделись, а на все приглашения в Мэнор Тео отвечал отказом. Иногда и вовсе не отвечал.