— Я буду ждать тебя внизу.
Джордж прошёл мимо девушки и слегка задел её плечом. Удар показался Николь сильнее, ведь он оставил отпечаток и на душу, которую братья считали гнилой.
Повисла тишина и лишь отдалённые шаги Джорджа по скрипучим ступенькам раздавались, будто пульс этой большой башни. Много секретов здесь хранилось. Среди них куча её.
— Теперь ты всегда будешь носить длинные рукава.
Фред поднял на Рейнер глаза, и она увидела подтверждение всех её страхов. Разочарование. Злость. Отчаяние. До сих пор… Вот что сейчас читалось в глазах Фреда Уизли, того, кто всегда находил тысячу способов, чтобы её развеселить. И Николь не могла сказать, что этого не заслужила, но… Нельзя судить кого-то за преступление, не зная причину содеянного.
— Я не выбирала себе роль убийцы, Фред. Мне пришлось.
— Ты могла этому противостоять.
— Думаешь, у меня был выбор?! Я пыталась спасти свою семью! И если бы пришлось, я бы поступила так снова!
— Почему ты не убежала после?
— И куда мне было бежать, Фред? Он убил бы их сразу, как только понял.
Рыжеволосое чудо, которое Николь ненавидела на первом году обучения в Хогвартсе, сократило между ними расстояние. Он осторожно коснулся её левой кисти, там, где под толстым слоем ткани скрывалась тёмная метка. Уизли поднял её руку чуть выше, и Рейнер замерла в ожидании, когда Фред оголит её и увидит то, что она так сильно ненавидела.
— Мне плевать, что на тебе эта метка, — сказал гриффиндорец, ловя её взгляд. — Я знаю тебя, Николь, и я знаю, что тебе не место среди пожирателей смерти.
Вдох. Выдох. Послышалось?
Не давай мне ложную надежду, Фредди…
— Из-за этой метки теперь мне место только рядом с такими, как я.
— Моя мама будет рада видеть тебя у нас дома. Когда всё закончится… Приезжай.
— Не думаю, что твоя мама обрадуется. Она ясно дала понять, что ненавидит меня.
Фред нахмурился, отпуская её руку. Осознание, как глупо он поступал эти полтора года, захлестнуло с головой. Он ведь ни разу даже не позволил ей объяснить. Возможно, сделай он это, всё было бы иначе…
Фред подался чуть ближе. Он крепко обнял подругу, уткнувшись носом в её макушку. Уизли что-то бормотал о том, что жутко злится из-за того, что был так глуп, а Николь шептала, что не держит обиды.
Когда рядом раздался взрыв, им пришлось отстраниться друг от друга и вспомнить, что они на войне. Николь кивнула Фреду, слегка улыбаясь, и побежала вниз. Она летела по ступенькам, направляясь к самому эпицентру битвы, когда наткнулась на Тео. Его руки были в крови, но это не помешало девушке подбежать к слизеринцу и крепко обнять. Она почувствовала его руки на своей талии, ощущая, как просочилась кровью рубашка там, где его ладони коснулись её.
— Ты жив, — выдохнула Николь и отстранилась, осознавая, что сейчас не время для чувств.
От девушки не ускользнуло подавленное состояние парня. Теодор словно был готов прыгнуть в тёмную бездну. Он с таким увлечением пытался в неё вглядеться, как в сложный узор или секретный шифр. От Нотта сейчас можно было ждать чего угодно, в том числе и вот такой глупый прыжок. Последние недели, которые он провёл в Мэноре, были похожи на одну сплошную попытку удержать в своих руках призрак. В той давящей атмосфере Нотт мог думать только о Паркинсон. Для Тео Пэнси была скорее патронусом и воплощением надежды, но всё-таки эфемерным и неуловимым. Он не мог так же хорошо понять её, как это получалось у Драко, но Теодор любил Паркинсон.
Трудности, с которыми он сталкивался, пытаясь выжить, превращались в адское испытание, но днём было легче, нежели ночью, когда приходилось оставаться наедине с холодной стеной, возле которой он привык спать. В голове было очень шумно. О череп стучалось слишком много вопросов, предложений, с надеждой на то, что они сработают, и просьб. В итоге всё сливалось в одно сплошное и тяжёлое «Вернись».
Он всегда касался губами её щеки очень осторожно, потому что очень боялся, что от лишнего давления она и вовсе растворится в воздухе. Теперь целовать было некого.
Собираясь на финальную битву, он был почти уверен, что готов прервать свои мучения, просто опустив палочку в разгар боя. Теодор нашёл в себе силы отказаться от этой идеи. Это ничего не изменило бы. Она бы хотела, чтобы он жил.
Вот только Нотт не понимал, зачем ему жить без неё. Он был уверен, что его жизнь закончилась одновременно с её.
— Если всё плохо началось, есть ли разница, как оно закончится? — подал голос Нотт, взглянув на девушку.
— Есть, — ответила Николь. — По крайней мере, её жертва не будет напрасной.
— Прекрати нести эту сопливую чушь, — отмахнулся Тео. — Пойдём. Я ещё не нашёл Хвастовски.
***
— Авада Кедавра, — Драко послал смертельное заклинание в пробегающего мимо пожирателя, а в следующий момент парализовал одного из гриффиндорцев.
Место за гобеленом действительно оказалось весьма удобным, чтобы вести двойное сражение. Малфой был предателем, нейтральной стороной. Он понимал, что главное для него — выжить, ведь род — превыше всего, а он — единственный сын и наследник. А выжить в этой свалке можно было лишь одним способом: воюя на обеих сторонах.
Но тут в коридор ввалился Джордж Уизли, изо всех сил отбиваясь сразу от двоих. Драко почувствовал, как сердце упало вниз: один из атакующих — его отец.
— Петрификус Тоталус, — напарник отца упал, поражённый в спину. — Бомбарда…
Часть стены над Джорджем разнесло на куски.
— Протего, — Драко накинул на Уизли щитовые чары, выскользнул из убежища и изо всех сил побежал из коридора. Он никогда не сомневался в смекалке своего отца — не понять, откуда и от кого шла атака тот не мог.
Его битва вышла из-под контроля.
Комментарий к Глава 34. Финальная битва. Часть 1
P. S. У автора сегодня предзащита, пожелайте мне удачи 🤞
========== Глава 34. Финальная битва. Часть 2 ==========
Я шла на чёртов бой и риск, вернулась в чёрный пепел, отняли всё: наш дом и жест, свободу, пищу, пламя. Довольно слёз. Восстанем жеи отомстим сполна им.Моё второе имя — бунт, но привела — войну.Увидев пред собой врага,не промахнусь.
Теодор с трудом сдерживал натиск когтевранца и пуффендуйца, одновременно прикрывая спины этим чертовым придуркам. На ходу трансфигурировать из камня птицу, чтобы та приняла шальной смертельный луч, предназначавшийся ворону, отбить заклинание противно-жёлтого цвета и самому увернуться от Петрификуса.
В горле давно пересохло, с трудом двигается рука — одно из режущих пришлось на плечо.
— Том! — из прохода выбежала гриффиндорка, смотря на своего друга и на ходу посылая жалящее в Нотта.
Теодор сдавленно зарычал и попытался трансгрессировать — щит должны были убрать, так что временный побег не должен был быть проблемой.
Увы, ему не удалось.
Очередное пропущенное заклинание — Тео присел, тяжело опираясь на стену. Нужно выиграть время.
— Круцио, — пуффендуец упал, начиная истошно вопить, девушка тут же отвлеклась, падая рядом с ним на колени, и пытаясь снять заклинание. Зато когтевранец мгновенно озверел, начиная бросаться заклинаниями с двойной силой.
Яркий зелёный луч — девчонка упала, поражённая Лейстрендж.
— Трое на одного, ай-ай-ай, деточки, как нечестно, — снова Круцио, и пуффендуец завопил ещё истошней. Теодор осел на пол.
— Тварь! — заорал когтевранец, обезумев, кидаясь на Беллатрису. Теодор вскрикнул, когда одним режущим женщина отсекла парню кисть.
— Это… мой противник, — прохрипел он, и Лестрейндж, недовольно поморщившись, опустила палочку, брезгливо обходя севшего на колени ворона. Право добычи уважали все пожиратели.
— Вулнера санентур, — прошептал Тео, пытаясь остановить кровь, хлестающую из отрубленного запястья, когда Беллатриса исчезла в конце коридора. — Вулнера…
Когтевранец упал рядом с погибшей подругой и потерявшим сознание пуффендуйцем.
— Ч-черт, — прошипел Теодор.
Он никогда не желал смерти тем, с кем учился. Никогда не считал, что грязнокровки должны умереть. Никогда не хотел, чтобы его второй дом превратился в кровавое побоище.