Со всех сторон послышались одобрительные возгласы, и только четверо подростков, профессор Снейп и Люциус с женой молчали.
Николь подняла голову и встретилась взглядом с Драко. Его эмоции были глубоко спрятаны, но даже так девушка смогла рассмотреть его тоску. Он сожалел. Драко Малфой никогда бы в этом не признался, но он сожалел. О том, что стал пожирателем, что не смог уберечь друзей от своей ошибки, не смог спасти невиновно убитых или замученных до смерти. Не смог. Он ничего не смог. И это уничтожало его, разрушало изнутри, не давая возможности оправиться.
— Думаю, пришло время показать себя нашей юной мисс Рейнер, — до Николь долетели обрывки фраз Тёмного Лорда. — Николь, подойди.
Девушка с трудом сглотнула. Бросив ещё один взгляд на Малфоя, ища у него поддержки, но не получив её, когтевранка обошла стол и приблизилась к Волан-де-Морту.
— Мой Лорд, — почтенно склонила голову девушка уже автоматически.
— Твоё первое маленькое задание, — сказал тёмный маг и кивнул в сторону двери. Николь обернулась и увидела мужчину средних лет. Амикус Кэрроу ввёл его в комнату и толкнул так, что волшебник упал на колени.
— Тебе всего лишь нужно наказать этого человека, — Тёмный Лорд внимательно наблюдал за девушкой.
Наказать…
Перед глазами Николь промелькнули воспоминания прошлого наказания, которое закончилось смертью аврора.
— У-убить? — голос девушки начинал дрожать, но она старалась угомонить эту дрожь.
— Не сейчас. Начнём с чего-то полегче, — змееподобное существо скривило губы в улыбке.
Полегче. Значит Круциатус.
— За что?
— Что, прости? — Волан-де-Морт явно не ожидал такого вопроса.
— За что я должна наказать этого человека? Что он сделал? — спросила Николь, всё ещё наивно надеясь избежать этой участи.
— Он был обнаружен на территории, принадлежащей нам.
— И всё? Но… — Николь хотела сказать что-то ещё, но прожигающий взгляд Малфоя, который почти кричал «Заткнись немедленно!», заставил её замолчать.
— Да как она смеет подвергать решения Господина сомнениям?! — воскликнула Беллатриса.
— Тише, — усмирил её Тёмный Лорд. — Девочка воспитывалась маглами. Я прощу ей эту оплошность. На первый раз, — он недобро сверкнул глазами.
Рейнер смотрела на мужчину перед собой и не понимала, почему должна пытать его. Он ведь не сделал ничего плохого!
— Николь, мы ждём, — поторопил её Том. Однажды, он понял, что зло должно победить добро. Что к людям нельзя относиться хорошо. Они этого не заслужили. Цинично? Да, он был циником. Том Марволо Реддл стал таким. Потому что быть другим было нельзя. За него всё решило время. Прямо с приюта он научился этой жестокости. Просто Реддл начал думать о людях, как о вещах. Со временем это вошло в привычку. А потом и вовсе стало частью его.
Рейнер снова перевела взгляд на мужчину, а затем посмотрела на Драко. Парень кивнул, а Николь сглотнула, покрепче обхватив палочку. Придётся. Выбора нет.
По крайней мере, это не Авада, а значит, он не умрёт. Круциатус пережить легче, тем более, как говорил Малфой, ему приходилось испытывать действие пыточного заклинания на себе, и вот же, сидит себе, живой! Да, она сможет это сделать. Всего одно слово.
Николь подняла палочку и закрыла глаза.
— К… Круцио… — слово далось с трудом. Язык объявил протест.
— Открой глаза, — скомандовал Волан-де-Морт. — Необходим зрительный контакт.
— Круцио, — ещё раз повторила девушка, открыв глаза.
Ничего не произошло.
— Нужно говорить увереннее и искренне ненавидеть.
Искренне ненавидеть… Да за что?! За что ей ненавидеть этого мужчину, которого она видела в первый раз в жизни?! За что ей хотеть сделать ему больно?!
За. Что?!
Протянутая рука дрожала. Начинала болеть голова. На неё смотрели десятки глаз, и бежать не было смысла.
Как же её это достало! Война, пожиратели, Волан-де-Морт! Всё! Почему они выбрали её в свои жертвы? Почему напали на её семью?
Почему. Именно. Она?
Николь смотрела на свою метку и ненавидела её. Девушке хотелось бы стереть её, содрать заживо. Она подняла взгляд на Тёмного Лорда. Он не сводил с неё глаз, наблюдая за каждым движением.
«Ненавижу! Как же я ненавижу тебя!» — молча кричала Николь.
— Ненавижу… — прошептала девушка и уже громче добавила, переведя взгляд на аврора: — Круцио!
Словно разряд электрического тока прошёл по всему телу девушки сквозь палочку и попал прямо в мужчину. Он упал на живот, истошно крича и извиваясь.
Николь смотрела на это зрелище и понимала, что натворила. Это она стала виной криков этого человека. Ненависть к самой себе давила и из глаз потекли слёзы. Рейнер переживала эту боль вместе с аврором.
Рука, держащая палочку, ходила ходуном, и девушка хотела опустить её, но инстинкт самосохранения не позволял этого сделать.
Мужчина продолжал кричать. Его голос осип, а сил бороться уже не было. Аврор начал проклинать весь мир. Да ну её эту работу! Быть аврором престижно и полезно, говорили они. И где эта польза? Нет, нужно срочно бросать это неблагодарное дело! Если он выберется отсюда живым, обязательно напишет заявление об уходе. Главное — выжить.
— Довольно, — прозвучал голос Тёмного Лорда, и Николь опустила палочку. Мужчина на полу обмяк. — Ты неплохо поработала, хотя я уверен, что ты можешь лучше, Николь. У тебя ещё будет возможность доказать это, а пока возвращайся за стол.
— Да, мой Лорд, — тихо ответила девушка. В ушах всё ещё стоял крик мужчины. Опустив голову в пол, Николь добралась до своего места и села. Она постаралась незаметно вытереть слёзы. На Малфоя Рейнер специально не смотрела. Не хотелось видеть его осуждающий или, наоборот, хвалебный взгляд.
Её тошнило. От запаха страха. От пожирателей. От Тёмного Лорда. От самой себя. Её тошнило от всего.
— Белла, разрешаю тебе развлечься с нашим гостем, — Волан-де-Морт смотрел на свою верную помощницу и точно знал её мысли.
Лестрейндж безумно улыбнулась и подошла к своей жертве.
— Мерлин, дай мне сил, — тихо вздохнула Николь и отвернула голову от нового «шоу». А Беллатриса тем временем начала применять одно непростительное за другим.
***
У Пэнси слишком худые пальцы, слишком тонкие запястья, она сама, вся, от макушки до пяток, слишком тонкая, словно натянутая струна — вот-вот порвётся. Волосы были спутаны. Красный взгляд пугал, зрачки были расширены, глаза устали, и то ли слезились, то ли были полны настоящих слёз.
— Как ты? — спросил Драко и не узнал собственного голоса.
Ему было стыдно на неё смотреть. Пэнси мрачно усмехнулась и протянула руку. Драко сразу понял, чего она хочет, и вложил сигарету в её ладонь. Пэнси не курила, но бывали моменты, когда ей было необходимо затянуться и почувствовать облегчение. Она зажгла сигарету, сделала тягу, разразясь чахоточным кашлем, и вся дрожа, как будто от ужаса, на самом деле — от слабости. А Малфою казалось, что кашель этот образовался в его груди, вылетал из его глотки.
— Сойдёт, — сказала она расплывчато, витиевато, и он буквально слышал, как трещит иссушенная кожа на её тонких, обычно сведённых в презрении, губах, которые мечтали коснуться его губ однажды. Она протянула сигарету ему, и парень мгновенно затянулся, выдыхая сизый дым, и вернул ей.
Драко казалось, будто она не договорила, словно что-то осталось несказанным.
— Мне жаль, что тебе пришлось сделать это.
Пэнси снова затянулась и покачала головой. Тушь размазалась, но Паркинсон не стеснялась этого. Драко мог видеть её любой.
— Так должно было случиться. По крайней мере, теперь ты не один, — она коснулась ладони Драко и мягко улыбнулась.
— Я не хотел этого, — сказал он. Слизеринка приложила указательный палец к губам парня, заставляя его замолчать, и притянула в объятия. Драко крепко держал её за талию, впитывая необходимую поддержку и даря ей свою.
У их родителей слишком завышенные ожидания о поведении и воспитании чистокровных отпрысков. Манеры, этикет, действия достойные элиты, знание всего, что хоть как-то связывает их с внешним миром. Ни один из детей, рождённый в семье чистокровных волшебников, не остался обделён всеми прелестями такой жизни.