Слева от них раздался звук удара и ругань. Оба одновременно повернули голову на шум. Антонин Долохов чертыхнулся, потирая ушибленное плечо, и направил палочку в грудь противника. Юноша лет двадцати стоял напротив мага, отчаянно хватаясь за жизнь. На его одежде виднелись следы крови, а запах пота неприятно въелся в кожу.
— Авада Кедавра!
Тело парня рухнуло на пол, проиграв эту схватку.
Николь сглотнула ком в горле и перевела взгляд на Долохова. На его лице расползлась безумная улыбка, а в глазах мерцал дьявольский огонёк. Никакого раскаяния. Только лишь презрение и злорадство. Он был доволен собой. Гордился, что служит Тому-Чьё-Имя-Нельзя-Называть, и не испытывал абсолютно никакого чувства вины за смерть других волшебников.
— Чего уставились? — прогремел пожиратель смерти и кивнул на дверь справа от них. — Там ещё двое, займитесь ими, — Долохов уловил едва заметное движение позади себя и ринулся туда.
— Ладно, — кивнула сама себе Николь, стараясь сохранять спокойствие. — Пойдём.
Она толкнула дверь, на которую указал Долохов, и осторожно вошла внутрь.
— Экспеллиармус! — крикнул Драко, заметив фигуру волшебника. Его палочка вырвалась из его рук и полетела к Малфою. Слизеринец поймал её и осмотрелся. Больше в комнате никого не было.
— Я не виноват! Меня заставили! Я не хотел! — лепетал парень, подняв руки, намекая, что он готов на переговоры.
— Вы убили наших людей, — Николь старалась пробудить в себе ненависть к этому человеку, но не почувствовала ничего.
— Я никого не убивал! Это Лесли! Я… Я всего лишь защищал свою семью. Поверьте мне! Лесли угрожал убить их, если я не пойду вместе с ним! — парень говорил убедительно, а Николь провела аналогию со своей жизнью и поняла, что они очень похожи.
— Где твоя семья? — девушка опустила палочку, поверив словам юноши.
— Рейнер, — настороженно протянул Драко, но шестикурсница лишь отмахнулась от него.
— Я… Я не знаю… Лесли похитил их, чтобы быть уверенным, что я не сбегу, — волшебник всем своим видом показывал, что говорит правду.
— Как тебя зовут?
— Уэйн. Уэйн Джонс.
— Ты что, веришь ему? — Драко смотрел на Николь, не веря своим глазам. Да она спятила?
— Зачем ему врать? — спросила девушка, поворачиваясь к Драко.
— Например, чтобы мы не прикончили его прямо здесь? Рейнер, очнись, он просто манипулирует тобой!
— Малфой, успокойся.
— Идиотка, у нас приказ убивать всех! Ты хочешь ослушаться?
— Я командую этим отрядом и именно я решаю, что мы будем делать, — Николь подошла к окну, наблюдая, что происходит снаружи.
— Отлично! Давай отпустим его! Лучше же умрём мы, чем он! — поведение Рейнер раздражало. Она отказывалась видеть очевидные вещи и доверяла первому встречному. — Только знаешь, когда все узнают правду, я не стану прикрывать твою задницу. Хочешь подыхать — твоё дело, но я в этом больше не участвую, — Драко развернулся и вышел из комнаты, ударив дверь ногой.
Николь молча смотрела ему вслед. Сердце разрывалось от боли. Ей нужно было сделать выбор. Послушать Драко и убить невиновного или позволить ему жить, но навсегда забыть о дружбе с Малфоем.
Девушка подняла взгляд на Уэйна. Парень с интересом наблюдал за перебранкой и ждал её решения. Николь подняла палочку, а Джонс напрягся.
— Не заставляй меня жалеть об этом, — с этими словами она невербальным заклинанием разбила окно и кивнула на него парню. — Мне плевать, как ты сбежишь. Можешь прыгать в окно, но это второй этаж. Я не убью тебя, но если наткнёшься на других — ты труп.
Рейнер опустила палочку и вышла из здания. Миссия подходила к концу. Все последователи Дориана Лесли, кроме одного, были мертвы, сам Лесли захвачен в плен. В этой битве они победили, можно сказать, без потерь. Несколько царапин и шрамов украшали лица нескольких из пожирателей. Николь осталась нетронута.
Драко стоял позади всех, уставившись в землю. Он словно почувствовал её взгляд на себе и поднял глаза. В них не было былой теплоты. Его взгляд был пропитан презрением. Совсем как в первую встречу.
Николь отвернулась. Ну и пусть. Она поступила так, как считала нужным. Человеческую жизнь Рейнер всегда чтила выше всяческих принципов и приказов. Да, она провалила задание и поплатится за это, но сегодня она смогла спасти одного человека. Это ли не победа?
***
Они не разговаривали уже неделю. За это время Драко предпринял ещё одну попытку убить Дамблдора, отравив медовуху и передав её профессору Слизнорту, но, как обычно, всё пошло не по плану. Алкоголь выпил придурок Уизли и теперь валялся в лазарете. Драко понял, что нужно приложить все силы и починить дурацкий шкаф, поскольку все другие его планы с треском проваливались.
Николь удалось скрыть свой поступок от Волан-де-Морта и остаться безнаказанной. Никто, кроме Драко, не знал о том, что она помогла Джонсу сбежать. После выполнения задания все пожиратели вернулись в Мэнор. Тёмный Лорд занялся Лесли. Он пытал его, мучил, позволил Нагайне заживо откусить ему ногу, а затем убил. Он был уверен, что победа за ними, и вся банда «преступников» мертва. Николь и Драко знали правду, но молчали.
Малфой перестал приходить в выручай-комнату, зная, что Рейнер будет ждать его там. С того самого разговора, когда слизеринец заявил, что больше не хочет принимать в этом участия, они ни разу не говорили. Николь пыталась выловить его после уроков, но Драко исчезал мгновенно, словно, растворяясь в воздухе.
Она осталась совсем одна. Араксия попыталась наладить контакт, сказав, что соскучилась, но Николь понимала, что сейчас, как никогда, опасно дружить. Она добровольно отказалась от дружбы, желая спасти этих самых друзей.
Весть об отравлении Уизли разлетелась по школе со скоростью света. Николь догадывалась, что это дело рук Малфоя, но возможности спросить его об этом не было.
Николь осталась одна, и впервые ей стало от этого плохо. Впервые она чувствовала дискомфорт от одиночества. Рейнер так и продолжала полусидеть на диване выручай-комнаты, попивая огневиски, и абсолютно пустым взглядом прожигала дыру в стене. Она задумалась о том, как же докатилась до такого существования.
Ей хотелось только пить и тосковать. А временами ей хотелось ещё и умереть. Лучше всего от приступа воспоминаний.
Алкоголь стал привычен языку. Николь обхватила губами стакан и сделала глоток, оставляя на стекле тёмный след помады.
Драко Малфой её портил. А она не то, чтобы очень против.
***
— Тео, хватит второй час пялиться в одну точку, поговори со мной! Что случилось?
Пэнси с грозным видом надвигалась на сидящего в кресле Нотта, но даже такая видимая «опасность» совсем его не трогала.
— Оставь меня, Пэнси, я в печали.
— Да ты что! А то я не поняла! Хватит колкостей, выкладывай, придурок!
Однако Теодор молчал, как партизан, и девушка едва сдерживалась, чтобы не врезать по его бесстрастной морде. Ну почему эти парни такие сложные?
— Неправильную ты политику ведёшь, Пэнс, — бросил возникший за её спиной Малфой, в руках которого находились две смутно знакомые бутылочки. — Эй, Нотт, я принес микстурки.
— От мадам Помфри?
— От мадам Берты.
— Тогда я, пожалуй, готов приступить к лечению.
Паркинсон, понимая, что проблема в итоге решена, сложила руки на груди. Да уж, временами парней лучше всего понимают парни, однако в пьяном состоянии те всё равно жалуются на жизнь именно ей… Ох уж эти больно взрослые придурки.
— Так, я не поняла, а где ещё бутылочка? Малфой, ты считать разучился?
— Да-да, и обо мне забыли, — не пойми откуда появился Забини, плюхнувшись рядом с Драко.
— Сейчас ещё принесу, — закатил глаза Малфой, но Пэнси его остановила.
— Я сама схожу, сплетничайте, — девушка развернулась и пошла к выходу из гостиной, оставляя парней одних. Иногда им тоже нужно обсудить окружающих.
Драко улыбнулся. Нет, мужчины вовсе не сплетничают. Они обмениваются разведывательной информацией.