Выбрать главу

А Драко Малфой в это время пытался починить исчезательный шкаф в выручай-комнате. И у него не получалось.

Не. Получалось.

Малфой кричал, бил стены, разбивая руки в кровь, курил, пробовал ещё раз и снова курил. За вечер он скурил полпачки. И ему было всё равно. Так и не достигнув успеха, Драко завалился в гостиную своего факультета и приземлился на диван рядом с Блейзом.

— Огневиски? — мгновенно среагировал Забини и, получив кивок от друга, достал бутылку и три стакана. Пэнси, сидящая недалеко от Нотта посмотрела на стаканы и перевела недоумённый взгляд на Блейза. — Простите, мадам, забыл, — мулат достал ещё один стакан и, плеснув в него алкоголь, протянул подруге.

Драко позволил себе на время забыть о своей миссии и поднял стакан. Наверное, он слишком много пил, но Малфой плевать на это хотел. Алкоголь помогал забыться, а беспамятство — дар для пожирателей.

Теодор держал свой стакан в руке, не спеша пить. Он смотрел на Пэнси, но она не замечала этого, листая новый выпуск журнала о моде. В голове Нотта была только одна мысль — хоть бы Рейнер согласилась. Да, он поступил ужасно. Да, он подвергал её огромной опасности. Да, он шантажировал её. Но всё это он делал не просто так. У него не было выбора. Если честно, ему было плевать, что случится с когтевранкой. Она ему была никем, а вот…

— Ты с нами? Земля вызывает Нотта! Приём, как слышно?

— Забини, отвали, — отмахнулся Тео.

Пэнси усмехнулась и столкнулась взглядом с парнем. Забавно, но Тео и Пэнси даже не были близки. Они чувствовали взаимное притяжение, невозможно было не чувствовать, ведь они оба были близкими друзьями Драко, но почему-то связь не устанавливалась так же легко, как это произошло с Блейзом. Но несмотря на это, Пэнси считала Тео, Блейза и Драко, которым по-настоящему доверяла, своей единственной семьёй, а при упоминании родителей на её переносице пролегала глубокая складка. Для друзей девушка была готова буквально на всё.

Пэнси знала, что для такого человека, как Тео, она слишком резка, слишком прямолинейна, слишком груба. У неё не было той уравновешенности и элегантности, которыми обладал Драко, не было той утончённости и спокойствия, что были присущи Блейзу. Она была грубой и резкой, открытой к атаке, всегда к ней готовой. Это качество было её единственной силой и слабостью одновременно.

Со временем она была приятно удивлена, что Тео иногда тоже был мрачным, настолько же, насколько и она, если даже не больше. Просто его грубость была другой, он намного меньше задумывался о необходимости выплеснуть гнев. Вместо этого оставался спокойным и сдержанным. Они были похожи на лёд и пламя.

Поэтому, когда Пэнси уставала от хмурого Драко и вечно осуждающего Блейза, она сворачивалась калачиком рядом с Тео в его любимом углу библиотеки или в гостиной, с массивным томом прорицаний, лежащим на коленях, в то время как Тео работал с бесконечными диаграммами для своих уроков арифмантики. Спокойствие Тео успокаивало, как бальзам, и чем старше они становились, тем больше Пэнси стала наслаждаться этим.

— За Слизерин! — произнёс Блейз, поднимая свой стакан. Все трое последовали его примеру.

— За Слизерин! — воскликнул Драко. — И за дружбу!

— За Слизерин! — присоединился Теодор. — И за любовь! — добавил он, краем глаза наблюдая за Пэнси. Малфой фыркнул, но ничего не сказал.

— За Слизерин! И за свободу! — сказала Пэнси и поморщилась, сделав глоток. Огневски обжигал внутренности, даруя облегчение.

Возможно, слизеринцы и змеи, думающие только о своём благе, но они друзья, даже если никогда не признают этого.

***

Николь думала. Очень много думала. Принимать решение было страшно. Все три дня, которые дал ей Нотт, девушка анализировала все возможные выходы. Их было всего два — согласиться или отказаться. В обоих случаях результат был не привлекательным. Утром она получила письмо от родителей, и это помогло сделать окончательный выбор. Осталось только сообщить об этом Нотту. Для этого когтевранка направилась в сторону слизеринской гостиной, надеясь встретить его по пути. Теодор и правда шёл по коридору, но не один. Рядом с ним был Драко Малфой. Николь так и не удалось поговорить с ним после своего спасения, да и мантия парня, которую он дал ей, когда они сбегали из его дома, всё ещё была у девушки.

Нотт, увидев Рейнер, сказал другу идти дальше без него.

— Я догоню.

Малфой подозрительно осмотрел этих двоих, но, кивнув, пошёл в сторону кабинета Зельеварения. Что у Нотта могло быть общего с грязнокровкой, он не представлял. Тео вообще вёл себя странно. Это уже заметили все его друзья.

Первой внимание обратила Пэнси.

Дело не только в девичьей проницательности, которую не проведёшь, — она с детства считала Нотта своим другом. А так как откровенности от него ждать не приходилось, она просто наблюдала за ним и делала выводы. Он теперь пил больше, чем обычно, отнекиваясь, что это помогает ему от боли в висках, а Паркинсон скорее предполагала, что он просто пытался сбежать от своих мыслей.ㅤ

Лохматый, унылый и в постоянной усталости закрывающий себе глаза, словно не спит сутками, — у такого Теодора Нотта симптомы человека, ставшего клеткой для проблем. Похожее порой бывает, когда у него начинаются очередные трудности с отцом. Пэнси бы всё и списала на это, если бы точно не знала, что его отец уже несколько дней не присылал писем.

Но вместе с агрессивными попытками доконать свою печень, Тео не менее агрессивно боролся с запахом алкоголя, старающимся его преследовать. Одеколоном от него теперь пахло так, что сначала в комнате появлялся пряный шлейф, и лишь потом сам Нотт. «Элегантное покрывало для вредной привычки», — хмыкала Пэнси, а в ответ ей он лишь загадочно бормотал, что это далеко не самая вредная из его привычек.

Внимание у Забини не столь острое, однако оно проснулось вторым по счёту.

Какими бы взрослыми они ни казались, разговоры за столом в Большом зале всегда были ритуалом. Тео выписывал газеты и зачитывал новости, а Блейз комментировал, Паркинсон, Гринграсс и Булстроуд поддерживали их смехом — во всяком случае так было до недавнего времени. Голос Нотта за столом постепенно убавлялся, и те силы, что раньше отправлялись на остроумие, как будто теперь были перенаправлены на что-то другое.

«Ты всё пашешь на независимость от отца и заботишься о своём светлом будущем? Уважаю», — хотел разговорить его Блейз, но от Тео удалось добиться лишь кивка, какого-то подобия благодарности за одобрение, в котором он не нуждался.

Друзья не знали, что с Тео, и искренне хотели выяснить это. Вот только понравится ли им правда?

***

— Это твой окончательный ответ?

— Да, — сказала Николь.

— Хорошо. Мне нужно обсудить это ещё с одним человеком и тогда я свяжусь с тобой, — Тео запустил руку в волосы, обдумывая дальнейший план действий.

— Я пожалею об этом?

— Что? — Нотт не совсем понимал, чего она от него хочет.

— Я пожалею о своём решении?

Слизеринец долго молчал, изучающе осматривая девушку. Он знал ответ, но боялся сообщать об этом, ведь тогда Рейнер могла передумать, чего он допустить никак не мог.

— Не молчи, — попросила Николь.

— Да, — хриплым голосом выдал Теодор.

Девушка молча кивнула и закусила губу.

— Так и не скажешь, зачем тебе это?

— Это моё задание, Рейнер. Ничего личного.

— Значит, ты тоже пожиратель? Как и Малфой? — спросила девушка.

— Если хоть одна живая душа узнает об этом, тебе не жить. Ты меня поняла? — эта девчонка начинала знатно раздражать его. — Не суй нос не в свои дела! — прошипел Тео и отправился на урок.

Николь провела его взглядом, понимая, что только что разрушила свою жизнь.

***

Драко сидел на собрании пожирателей уже битый час. Тёмный Лорд зачем-то срочно собрал всех. За этот час он так и не объяснил причины. Малфой хотел поскорее сбежать из этого дома. Сегодня всё-таки воскресенье, и он надеялся заняться исчезательным шкафом.

Блондин от скуки начал рассматривать лица присутствующих. Кто-то слушал слова Лорда с огромным энтузиазмом, а кто-то, так же, как и сам Драко, зевал, вертясь по сторонам. Малфой заметил, что Нотта всё ещё не было, хотя он говорил, что опоздает всего минут на десять. Опаздывать на собрания никто не любил, потому что, если Лорд был в плохом настроении, опоздавший получал порцию Круциатусов для «воспитания пунктуальности». Самому Драко пришлось пережить на себе гнев Волан-де-Морта за опоздание всего один раз, и ему этого хватило.