Каждый заходивший в помещение отметил мой непристойный вид, разбитые кулаки и запёкшуюся на костяшках пальцев кровь, но никто не рискнул спросить, что у меня случилось. Прислуга боялась гнева своего хозяина, Кэрин и его помощник неодобрительно покачали головами, но тоже ничего не стали говорить, а донтрийцы замечали слишком многое, но при этом являлись в этом доме всего лишь гостями, чтобы задавать неудобные вопросы и требовать ответа у его хозяина. Трусы! Все трусы… А если я убил кого-то этой ночью и закопал труп на заднем дворе?
Я молча отставил стакан с бренди и уставился перед собой, обдумывая слова Первого Советника. Донтрийцы несколько раз хмуро переглянулись. И хотя переводчик всё ещё не присоединился к завтраку, как-то сама собой завязалась беседа. Раненый воин Донтрия взял на себя обязанности переводчика.
– Мы передаём благодарность Его Величеству за организацию переговоров и выражаем надежду, что лорд Леандр Кьянто приедет навестить свою будущую невесту на её семнадцатилетие, – перевёл донтриец слова князя Валерна.
– Уверяю, Его Величество не меньше рад тому, что Вы почтили Норгеш своим присутствием, да ещё и в таком составе, – лживо распинался лорд Тандэр. – Спешу передать извинения от нашего короля, что он сам не смог приехать на столь значительную для наших государств встречу. Вы, наверно, знаете, что Его Величество уже стар, и ему тяжело даются поездки.
Донтрийцы покивали в знак согласия, оскорблёнными они не выглядели, да и сам лорд Тандэр многократно подчёркивал, что является чуть ли не правой рукой монарха. Я презрительно скривил губы. Да Его Величеству просто дела нет до этих переговоров, у него новая фаворитка появилась или даже две… Он всегда был слишком падким на женщин.
– Что касается Леандра, – Первый Советник мазнул по мне взглядом, но я никак не отреагировал на вопрос о моём старшем сыне. В конце концов, Леандр уже взрослый мужчина и воспитывать его поздно. Брак с Лиланинэль выгоден Норгешу, но если Леандр будет и дальше сопротивляться, ничего не получится, – то, разумеется, он приедет навестить свою будущую жену на её день рождения.
Сам Леандр и Лиланинэль на завтраке не присутствовали, так что лорд Тандэр посчитал себя вправе ответить в данной ситуации.
– Мы планировали выехать сегодня сразу же после завтрака, – откладывая салфетку в сторону, произнёс Винсент.
– Да, так рано? – наигранно удивился Первый Советник. – Мы думали, что после нескольких дней напряжённых переговоров Ваш князь хотя бы полдня уделит осмотру достопримечательностей Шекрама.
Что? Какие ещё достопримечательности Шекрама? Это наплаканное озерцо-то полдня осматривать? Что он вообще такое несёт? Я сжал подлокотники кресла сильнее, понимая, что лорд Тандэр слишком тонкий политик и слов на ветер не бросает. Да, я был слегка пьян, но не настолько, чтобы не разгадать, к чему ведёт старый интриган. «Вот ведь, мразь, – вдруг меня осенило, – ведь специально пытается задержать донтрийцев, чтобы те увидели, в каком состоянии находится Эллис. Хочет прилюдно обвинить меня в неподобающем отношении к собственным слугам, чтобы мне пришлось согласиться с тем, чтобы она перешла работать на него».
Дальше я уже не вслушивался в слова донтрийца о том, что они уже нашли новую карету для своей принцессы и достаточно здесь и так задержались. Как только Леандр и Лиланинэль вернутся с утренней прогулки, будут собираться в путь. Завтрак плавно подходил к концу, а напряжение внутри меня нарастало всё сильнее и сильнее. Мне начало казаться, что Первый Советник загоняет меня в угол, специально подстраивая всё так, чтобы якобы не особо интересующая его девушка перешла работать в служанки именно к нему. Что-то здесь не так…
И неожиданно я услышал:
– Князья же попрощаются с младшим лордом Ладиславом Кьянто? – спросил Первый Советник, в упор глядя на меня.
И только я понимал истинный смысл этого вопроса: «Выбирай, либо ты добровольно соглашаешься на моё предложение, либо я сделаю так, чтобы тебя вынудили отпустить Эллис, да ко всему ещё пострадает твоя репутация, а быть может и помолвка Леандра с Лиланинэль. Ты же не хочешь этого?» Первый Советник не скрывал торжества, задавая этот вопрос. Он понимал, что если я прикажу вынести Ладислава, то явится и Эллис, как его няня.