Вместо того чтобы зациклиться на проблемах, у меня есть гостья, на которой нужно сосредоточиться. Лейси загадка. Она поднялась раньше меня, и в данный момент сидит за столом и ест ложкой «Лаки Чармс» — хотя у меня в доме нет никаких хлопьев, — когда я спускаюсь по лестнице вниз. Она заворожено смотрит в огромные панорамные окна на то, как просыпается весь город. Издающий грохочущие звуки серый холодильник запустил систему авторазмораживания, наконец-то вспоминая о своей прямой обязанности. Когда Лейси замечает мое осторожное приближение, ее худенькое тельце напрягается, ложка падает и со звякающим звуком ударяется о чашку.
— Прости меня. Я взяла твое молоко. Я была сильно голодна. Но я купила свои собственные хлопья, — говорит она мне тихо.
— Все в порядке. Ты можешь чувствовать себя, как дома, Лейси. Можешь брать все, что тебе нужно. — Я улыбаюсь, когда произношу эти слова. И я, правда, так думаю. Я не знаю через что она прошла, но знаю, что этого было достаточно, чтобы вызвать в ней отчаянное желание покончить с собой. Шрамы от ее предыдущих попыток я могу наблюдать на ее запястьях. Она вновь неспешно берет ложку в руку, словно я дала ей свое разрешение на то, чтобы она могла продолжить есть.
— Ты наемный работник, в смысле просто работаешь на больницу, не так ли? — спрашивает она.
Я замираю на полпути к шкафу, стараясь дотянуться до моей собственной тарелки, в которой я ем хлопья. Наемный работник — странный выбор слов. Выучиться и устроиться на работу — это, возможно, самая сложная вещь, к которой идет человек, и в то же время Лейси произносит это так, словно я неудачница.
— Ну да, думаю, так и есть, — отвечаю я ей.
— Сколько денег ты зарабатываешь в год? — Она отправляет в рот ложку хлопьев, ее зубы ударяются об нее, издавая глухой звук.
— Чуть больше сорока семи тысяч в год, — отвечаю ей. Я бы, вероятнее всего, надрала задницу любому, кто бы спросил у меня таким тоном данный вопрос, но когда вы морально ранены, сломлены вы получаете особые права. Лейси, по-видимому, отлично понимает, как действует эта привилегия, поэтому продолжает гнуть свою грубую линию вопросов.
— Так как тогда ты можешь позволить себе такой дом? На холме, за городом. Потрясающий вид.
— Моя бабушка оставила мне наследство. Много денег. И я вложила их в этот дом.
Лейси обдумывает сказанное мной. Затем отправляет в рот еще порцию «Лаки Чармс».
— Ты сегодня работаешь?
— Нет. Мы собираемся навестить мою подругу Пиппу. Ты помнишь, я тебе про нее говорила?
— Психолога?
— Ага. Она хорошая. Она тебе понравится, Лейси, я обещаю. — Она не выглядит слишком уверенной на этот счет. Мрачно смотрит в свои хлопья, в то время как я стараюсь изо всех сил найти, что сказать ей. Я стараюсь быть с ней деликатней. Мне нужна какая-то общая тема для разговора с этой девушкой. Я бросаю взгляд на ее коробку с хлопьями, и идея приходит в ту же секунду. Да, я жалкая, но что прикажете мне еще делать.
— Ты не против, если я возьму немного твоих хлопьев? — Если благодаря этой мелочи она будет чувствовать себя менее обязанной мне, оказывая тем самым мне одолжение, то это может полностью изменить динамику наших отношений. Она смотрит на меня из-под опущенных бровей, и я могу сказать, что оценивает меня, пытается понять.
Наконец, отвечает мне шепотом:
— Конечно, — неспешно подталкивая коробу с хлопьями локтем ко мне.
Я насыпаю себе немного хлопьев, убеждаясь заранее, что не взяла слишком много.
— Твои любимые?
— Ага.
— А почему? — Я наливаю молока, затем пробую, стараясь изо всех сил не скривиться от приторной сладости.
— Из-за силы, которой они могут наделять, — просто отвечает мне она.
Я выпрямляюсь.
— Что ты имеешь в виду?
— Талисманы. Каждый из которых наделяет определенной силой. Это вызывает у меня отдаленные детские воспоминания, нечеткие и пыльные от старости. — Я смотрю на ее завтрак и замечаю, что она отодвигает все маршмэллоу в одну сторону чашки, отделяя их от хлопьев (прим.перев. Это детский сухой завтрак в виде глазированных фигурок-талисманов: подковки, сердечки, кленовые листочки и пр.).
— Все талисманы должны приносить вам определенную удачу, если вы съедите тех или иных достаточное количество, — продолжает она. Она тянется ко мне через барную стойку, что разделяет нас, и забирает одну «луну» из моей чашки и закидывает к себе в рот. Это ощущается как своеобразный шаг вперед в нашем общении. Я улыбаюсь в ответ на ее действия.
— Так, хорошо, Лейси, теперь ты должна мне объяснить. Что они значат?