- Так вы, я полагаю…
- Просто Мистер Л.
- Это вас так зовут? – не без издёвки спросил Клаус, тряхнув кудрявой головой.
- Плохой псевдоним? – в игривой манере отозвался господин Л. и откинулся на спинку стула.
- Отвратительный, – Ник уже смеялся.
- А вы первый, кто сказал это вслух. Впрочем, моим собеседникам и деловым партнёрам это вряд ли мешает.
========== 14 Глава. «Жизнь налаживается рано или поздно» ==========
Теперь никому не нужно ничего объяснять, не надо лишней мишуры: его мысли – его – Клауса теперь увидит целый свет. Ну, или хотя бы часть его. Но это уже было не важно, а самое приятное заключалось в сотрудничестве с господином Л. и «New York reader».
- Солнышко, я так горжусь тобой! Дать папу? Или Кола? – радостно восклицала Эстер после оживлённого рассказа сына о его делах.
- Кто ближе, того и давай!
- Ники, привет! – послышался в трубке запыхавшийся весёлый голос младшего брата. – Ну, ты даёшь! Мы тут все так долго расстраивались из-за того, что ты не поступил в Браун и никак не можешь пристроиться в приличное место в Нью-Йорке, а ты взял и просто заставил всех нас выкусить.
- Расстраиваются они, – ласково пожурил Клаус родных, – ты там что, мелкий, и талант уже мой похоронил? Кстати, – он деловито-шутливо приподнял брови, – мама мне сказала, что нашла у тебя личный дневник, где ты…
- Эй, умолкни-ка, оболтус здоровенный! – испуганно прикрикнул Кол.
- Личный дневник? Кол, ты пересмотрел девчачьих мелодрам? Если она действительно так нравится тебе, ты лучше, как настоящий мужчина возьми и пригласи её погулять или в кино: тебе уже 13 лет, а ты всё сопли жуёшь. А ещё и баскетболист!
- Никто мне не нравится, всё, про-е-хали! – растянул мальчишка последнее слово.
- Ой-ёй-ёй, какой протест! – засмеялся старший брат, – как хочешь, мелкий, я хотел дельный совет дать.
- Как там Стеф? Про него расскажи лучше, – уворачиваясь от щекотливой темы, спросил Кол.
- Да Стеф прекрасно: он вчера так долго хвастался, как продал попугая вместе с клеткой, а к нему ещё и таблеточки с витаминочками да и с пятикилограммовым пакетом корма! Весь в делах парень… А если серьёзно, то наш дурачина строчит письма Елене, всё интересуется, как её дела в колледже да с её новым ухажёром. Иногда я просто поражаюсь его выдержке и терпению. Будь я на месте Стефана, добившись Гилберт, воспользовался бы ей и бросил в самый неожиданный момент.
- Аха-ха, вот загнул! Ты такой мстительный оказывается? – смеясь, отвечал, мальчик. – А что он сказал насчёт твоего сотрудничество с этим Мистером Л.?
- Ты же знаешь, Стеф всегда за меня, что бы я ни затеял.
Братья потом ещё долго болтали обо всём, что произошло в их жизнях, потому что очень соскучились. Клаусу тяжело приходилось без семьи, ведь парень привык, что эти люди были надёжнейшей опорой и поддержкой в его судьбе: как бы всё вокруг не разваливалось, семья всегда оберегала Ника от саморазрушения.
С момента того знаменательного разговора с Мистером Л. прошли уже две недели, дела с мёртвой точки не двигались, но Никлаус был спокоен как никогда прежде: «Не бывает всего разом – уж я-то теперь это точно знаю. Всё будет, надо учиться ждать и терпеть», – каждый раз напоминал он себе, глядя на ливень за окном ресторана.
- Добрый день, Никлаус! – как-то повелительно, как показалось юноше, бросил Мистер Л., размашистым движением развалившись на стуле.
- Добрый, – сухо, но не без радости отозвался Ник.
- Сегодня здесь на странность так мало народа, – он с наигранным удивлением огляделся и, сверкнув зелёными глазами, вновь обратился к Клаусу, – а это всё потому, что твоя презентация намного интереснее, чем отменно приготовленный лобстер в ресторане саблезубого Смита! – он театрально схватил зубочистку и вставил в рот, прищурившись в сторону своего собеседника.
- Моя что, простите? – окончательно онемев от шока, спросил Клаус, выходя из задумчивого пасмурного состояния.
- Презентация первых пяти глав твоей будущей книги, – будто какому-то дурачку деловым тоном пояснил Мистер Л. своему подопечному.
- Вы так со всеми поступаете? Мне ничего не сказали, не объяснили, не спросили разрешения, в конце концов.
- Никлаус, тебя там человек двести ждёт: они хотят узнать автора пяти глав «грядущего шедевра», а ты истеришь передо мной и говоришь о несправедливости, – он ядовито расхохотался.
- Как вам это, дьявол вас побери, удалось сделать? – Ник непонимающе свёл брови, откинув возмущение, и всерьёз посмотрел на собеседника.
- Да при помощи рекламы, друг мой, – простодушно и ровно парировал господин Л., – на сайте моего издания я поместил статью о тебе, где, завлекая народ, поведал о новом талантливом писателе и его произведении, которое меня впечатлило. Не буду ничего цитировать, ибо слова там не совсем мои, помогал мне хороший друг (он, кстати, успешный PR-менеджер), так что, если заинтересуешься, сам отыщешь в интернете. В конце статьи я предлагал (не за бесценок, разумеется) скачать и самим прочесть тем, кто заинтересовался. Кстати, раз народ скачивал, вполне вероятно, что твои пять глав уже болтаются где-нибудь эдак сайтах на двадцати-тридцати и в социальных сетях, потому что «выхлоп» с моей затеи получился ошеломляющий.
- Да вы настоящий монстр своего дела! – потрясённый рассказом воскликнул Клаус.
-Видишь ли, Никлаус, иногда людям даже полезно тыкнуть, что вот тут есть «большой смысл» и это «так жизненно», иначе они сами в силу такого нередкого явления, как поверхностность, могут и не заметить этого. А так они были уже готовы впечатлиться и увидеть там что-то полезное, ведь это им сказал владелец «аж самого «New York reader»».
- Теперь я понял, в чём вам решительно всегда будет проигрывать Слэйт: он ставит только на какую-то одну струнку в умах людей, вы же предпочитаете варианты.
- В точку, малыш! – открыто восхищаясь самим собой, радостно отозвался Мистер Л. и ухмыльнулся.
«Обычно люди так любят показное смущение, когда речь идёт об их талантах, он же не боится своей гениальности и открыто соглашается с моей похвалой. Удивительный тип этот Мистер Л.!» – молча восхищался Никлаус. Ему в эту минуту даже нравился этот змеиный задор в хитрых глазах его нового наставника, от этого мужчины исходила какая-то почти сумасшедшая энергетика и сила. «Он мог бы владеть этим миром, если бы только пожелал, но он, верно, такой «скромняга», что пока ещё подумает над этим», – шутил про себя Клаус, вслух смеясь, пока шёл на кухню, снимая форменный передник.
Господин Л. легко договорился с шефом Смитом и забрал Никлауса с собой на презентацию.
Лёжа дома на кровати, Ник с наслаждением упивался воспоминаниями этого дня: раззадоренные люди, горящие любопытством к его рождающейся книге, одобряющий взгляд Мистера Л., интересные вопросы и море добрых пожеланий к работе. И пускай он сегодня выглядел не так уж и презентабельно, этого никто не замечал: все видели в Клаусе не потрёпанного официанта, подорвавшегося с работы, а талантливого человека. «Он всё это сделал для меня. Так просто. Ох уж это неприятное чувство, что я из-за этого теперь кому-то должен…»
***
Стояла последняя неделя ноября с её отвратительной погодой: морось, грязь, гнилая листва и влажный холод, пробирающей до дрожи. Клаус направлялся в офис издательства Мистера Л., наслаждаясь кристально чистым утренним воздухом и собственным новым состоянием – предвкушением новизны и успеха, ощущения своей нужности и значимости. Реализовывалась мечта молодого человека, и он нёсся к ней со всех ног каждый день. Даже Роберт Смит на работе иной раз стал помалкивать в тряпочку, потому что извечно будто находился под прицелом зелёных хищных глаз наставника своего официанта, он ощущал это подсознательно и иной раз не давал волю неистовой ярости, какая обычно овладевала им.
Не дойдя пары шагов до кабинета господина Л., Никлаус приостановился: дверь была чуть открыта, и в довольно широкой щели можно было наблюдать любопытную картину: Мистер Л. что-то серьёзно шептал на ухо коллеге, держа в одной руке документ, а другой бесстыдно шарил у девушки под юбкой. Ник не удержался от сдавленного смеха, потому что более всего его рассмешило серьёзное лицо Мистера Л., занятого между работой таким пикантным делом. Молодой человек тактично откашлялся и пару раз постучал.