- Ага, постельный режим и сисястую медсестричку под бок. –хохотнул Дэн. – Глеб, а ты счастливчик! Два раза схлестнуться с такой тварью и отделаться одним ухом, это большая удача!
Ухо?! Я схватился за голову и нащупал плотную повязку, прикрывающую левое ухо.
- Осколком оторвало почти напрочь, - сочувственно сказал Дэн. – Пришлось отрезать. Так что не быть нам с тобой красавчиками.
Я поднялся на ноги, на полусогнутых ногах подошел к полупрозрачному пластиковому окошку в тенте грузовика, выглянул – грузовик в составе колонны катил по разбитому проселку. На улице было темно, желтого тумана не наблюдалось.
- Что дальше? – требовательно заглянул в глаза Кузнецову.
- Дальше? Дальше мы должны прибыть в Горно-Алтайск, там в аэропорту разворачивают полевой госпиталь…
- И что, там опять в клетку? – прервал я его.
- Нет, не в клетку - карантин отменен, – устало ответил Кузнецов. – По результатам лабораторных наблюдений метавирус имеет нулевую вирулентность и неспособен размножаться в организме носителя. В любом случае количество зараженных уже измеряется миллионами если не десятками миллионов – изолировать такое количество нереально.
- А лечить, лечить уже умеете? – жадно спросил Дэн.
- Нет, не умеем. – поморщился капитан. – Никакие антибиотики и антивирусные препараты не действуют. Единственный достоверно результативный метод, который на сегодня известен – облучение жестким бета излучением, но там требуется такой уровень воздействия, который гарантированно убьет организм.
- Ну и что теперь – ложись и помирай? – уныло спросил Дэн.
- Вам с Глебом еще повезло. – вздохнул врач, поправляя сползающие от тряски очки. – А вообще люди реагируют на заражение по-разному. Большая часть, процентов семьдесят-восемьдесят болеют очень тяжело – высокая температура, трофические язвы, невротические реакции в результате поражения нервной системы. Процентов двадцать зараженных остаются на ногах, но у всех фиксируется изменение фенотипа, всякие там наросты, другие мутации. Но хуже всего то, что метавирус вмешивается в геном!
- Это что же получается, мои дети тоже в чешуе ходить будут? – убитым голосом протянул Дэн.
- Подождите, подождите, доктор. – торопливо прервал я приятеля. – Вы сказали про две категории зараженных, но со мной все не так!
- А вот ты, Глеб, у нас феномен! – сказал Кузнецов. - Твой случай очень сильно выбивается из общей картины – в крови обнаружена очень высокая концентрация метавируса, примерно в пять раз выше, чем Дениса, например, однако никаких признаков болезни нет – лейкоциты в норме, мутаций не наблюдается. У меня сложилось впечатление, что метавирус в организме находится в спящем состоянии. Я выслал твои пробы в Томск, в генетическую лабораторию на проверку, но результатов не дождался – выброс, будь он неладен! Впрочем, я с большой долей уверенности ожидаю что генетических отклонений обнаружено не будет. Жаль, что дальше наблюдать тебя я уже не смогу…
- Почему? – тупо переспросил я.
- Потому что я попал под выброс и инфицирован на все двести процентов, разумеется, – хладнокровно ответил Кузнецов. – Так что лежать будем в одной палате.
- Я не хочу снова в больничку! – угрюмо замотал головой Дэн. – Манал я эти процедуры! Зачем мучиться, если вылечить все равно не получится? Если уж подыхать, то на воле!
- Забудь лейтенант, никто не выпустит человека, зараженного инопланетным вирусом, да еще и… - капитан осекся и отвел взгляд.
- Да еще и мутанта, договаривайте уж. – горько заключил парень, сел на пол и обхватил ноги руками, как будто замерз. – Я просто не хочу остаток жизни сидеть в изоляторе. Уж лучше с моста вниз головой сигануть.
Грузовик тем временем свернул с разбитого проселка на асфальтированную дорогу и тряски сразу стало меньше. Вдалеке вставало зарево большого города. Мы угрюмо молчали глядя в разные стороны. Наконец Кузнецов поправил опять съехавшие очки и осторожно сказал:
- А вы знаете, есть один вариант… Только как бы лекарство не оказалось горше болезни...
- Да говорите уже, доктор, мы все тут взрослые люди, сами можем решить. –попросил я медика.
- Вчера из штаба сибирского военного округа спустили приказ о формировании карантинных подразделений в составе войск Радиационной Химической и Биологической Защиты ВС РФ для санитарной охраны зоны отчуждения. – вздохнул медик. – Комплектовать их планируется из призывников и мобилизованных, чтобы размещать вдоль границ зараженных территорий.
- Да это же просто смертники! – протянул я.
- Ну не совсем так. Их подопрут строевыми частями, хотя конечно первый удар придется по ним. – пожал плечами Кузнецов. – В приказе, к слову, сказано, что при формировании новых частей приоритет за лицами, побывавшими под ударом метавируса и проявивших к нему устойчивость. Так что тебе, Денис так и так туда дорога светила, пусть не сразу.
- Из вашего карцера куда угодно сбежишь. – вздохнул я. – Вы должны дать нам заключение, я прав?
- А вот тебя я туда отправлять не хочу, – поджал губы капитан медслужбы. – Твой случай очень интересен для медицинской науки…
- Да чхал я на медицинскую науку. – грубо прервал я его. – Вы что, не видите, что происходит? Нас атаковали, ошеломили и наступают по всем фронтам, а мы можем только драпать, бросая все. Я сегодня чуть было не сдох безоружным в вашем изоляторе как крыса в клетке и больше так не хочу. Либо вы дадите мне возможность защищать себя, либо я просто сбегу при первом удобном случае.
Кузнецов выпрямил спину и нахмурился:
- Я понимаю твои резоны, Глеб. Поэтому хочу предложить компромисс: я дам тебе направление в санитарный батальон, но ты будешь приходить на обследования по первому требованию. Это максимальная уступка, которую я могу пойти, если не согласишься – будешь сидеть в изоляторе до скончания века.
- По рукам, доктор – решительно кивнул я и протянул руку, которую капитан пожал.
Глава 2 Санбат
Крэк, крэк, крэк – лом в моих руках ловко выворачивал из руин старого здания кирпичи с первого раза. Ну еще бы, за полгода грех не научиться крушить все что не нужно и строить из сломанного то что нужно. Разбирать стены, например, я теперь мог с закрытыми глазами.
- Как-то я не так себе армию представлял, - устало вздохнул я, прислонив лом к стене и потянувшись за пластиковой бутылкой с водой.
- Не-не, братан, у нас все ровно так, как было тыщу лет до нас и, точно так же будет еще миллион лет после, - хохотнул Денис, сидящий на гребне полуразобранной нашими усилиями стене с автоматом в руках. Охранял вроде как. Бдил.
Вот уж кто расцвел в родной стихии – ладно сидящая форма с широкими лычками старшего сержанта, свежий загар, бодрый взгляд – сразу видно армейскую косточку. В санбате он мгновенно сделал карьеру и сейчас уже был командиром отделения и замкомвзвода. Вид несколько портили чешуеобразные новообразования, которые выходили из-под воротника, но с такими украшениями здесь почти все ходили, даже те, кто пару месяцев тому чистенькими приезжали – как ни берегись, метавирус был повсюду.
- В армии, брат, самое главное, что? Самое главное в армии это чтоб ты заманался! – назидательно поднял палец мой друг, - Когда солдат заманался, он не хочет водки, он не хочет бабу, он не хочет вообще ничего кроме как пожрать и завалиться в койку! А если вдруг будет война, то солдат, озверевший от этого всего бардака, пойдет на нее как на праздник и порвет всех вражин как тузик грелку!
- Кстати насчет грелки, мужики, - заискивающим тоном попросил солдатик средних лет, складывающий добытые мною кирпичи в древнюю, побитую ржой садовую тачку для транспортировки, - День рождения у меня послезавтра, нам бы в четвертый взвод пару грелочек, ась?
- Одну дам, больше не проси! - безапелляционно сказал я, - Взамен принесешь журналов и газет свежих!
- Одну маловато будет, - вздохнул мужик, - Что такое – одна грелка на двадцать рыл?