— Э-э, я знаю, что называла тебя Вонючкой с тех пор, как мы были детьми, но, девочка, сегодня ты действительно пахнешь.
Я украдкой понюхала свой пиджак. Конечно же, он пах тем многоквартирным домом, и мне не нужно было проверять волосы, чтобы понять, что они, вероятно, тоже воняли.
Черт. Не было возможности принять душ, так что пришлось обойтись духами.
— О чем ты хочешь поговорить? — я проигнорировала ее комментарий.
Она нахмурилась, выглядя разочарованной.
— Фу, ты такая роботизированная. Ты не видела меня целый год, и все, что ты хочешь сделать, это поговорить о делах?
Я увидела вспышку боли в ее серебристо-серых глазах, отражение моих собственных, и почувствовала вину.
— Извини, — сказала я, неловко переминаясь с ноги на ногу.
У меня болели ноги из-за проклятых высоких каблуков, которые приходилось носить весь день, и я просто хотела пойти домой, сорвать лифчик и съесть сырные слойки, смотря повторы «Медиума» с Митци.
— Все в порядке, — она махнула своей ухоженной рукой. — Ты была вся такая деловая с тех пор, как устроилась модным профайлером. Я понимаю это и горжусь тобой, Элла. Просто подумала, что мы могли бы какое-то время побыть сестрами.
Теперь я действительно почувствовала себя виноватой, и мой взгляд метнулся по сторонам, остановившись на ее сумочке от Гуччи. Полагаю, в Сиракузах были клиенты побогаче? Либо так, либо она «продвинулась» сейчас. Я надеялась, что с ней все в порядке. И была полностью за то, что секс-бизнес — прибыльное предприятие, потому что даже с моей работой я не являлась ханжой. Я считала, что женщинам должны платить за любую профессию, которую они выберут.
Если это означало обманывать миллионы женатых, неудовлетворенных идиотов, то пусть так, а сделать это занятие безопасным было моей единственной заботой. Я работала над огромным количеством дел, которые заканчивались смертью проституток. Люди, стоящие у власти, не стали бы дважды думать, прежде чем заставить человека замолчать, если бы увидели в нем угрозу.
— Тебе нужна новая одежда, которая не пахнет тухлой рыбой, так что давай начнем с этого, — сказала Кэсси, вырывая меня из моих мыслей.
— Э-э, ты уверена?
Она схватила меня за руку и потащила в ближайший универмаг.
Примерно через два часа бессмысленного просмотра и выслушивания ее отвращения ко всему, я была одета в платье изумрудного цвета длиной до пола. В нем был какой-то искрящийся оттенок. Я чувствовала себя глупо, как старушка, пытающаяся надеть выпускное платье, но Кэсси одобрительно пискнула и швырнула мою кредитную карточку высокомерной кассирше.
— Ты наденешь его на выставку Art Galla в четверг, — объявила она, забирая покупку и выходя.
Следуя за ее бодрой походкой, я изо всех сил старалась не отставать. Ее длинные ноги заставляли меня чувствовать себя корги, пытающимся угнаться за немецким догом. В ней было почти шесть футов, а во мне, может быть, пять футов и четыре дюйма.
— Подожди. Кэсси... Art Galla?
Я была совсем не творческой. И не смогла бы нарисовать фигурку из палочек, даже ради спасения своей жизни. Я слишком много раз растрепывала челку и портила хорошую одежду из-за этих убедительных туториалов на YouTube. Честно говоря, каждый раз, когда я видела причудливое произведение искусства, я задавалась вопросом, было ли в нем спрятано мертвое тело или была ли внутри какая-то огромная сумма денег для сохранности. Нет. Вычурное дерьмо любого рода было не для меня.
— Art Galla в Корнинге... — я покачала головой еще до того, как Кэсси закончила предложение.
Я не собиралась поступать в какой-нибудь богатый колледж, чтобы пялиться на стену со случайными картинками, притворяясь, что эти произведения искусства не выглядят так, будто их создавал ребенок.
— Приходи... будет так весело. У них есть класс выдувания стекла и даже мастер-класс по изготовлению воздушных шаров. Я хочу научиться делать животных из воздушных шаров, чтобы наряжаться как «Оно» и пугать девчонок до усрачки.
«Девчонки» были уличными подругами Кэсси. Я была почти уверена, что если бы она действительно попробовала что-то подобное, ее бы прикончили. Я познакомилась с большинством друзей Кэсси, и они вовсе не были легкомысленными или вычурными. Все они были свидетелями тяжелого дерьма в своей жизни. Многие из них были женщинами из неблагополучных семей или матерями-одиночками, которые просто пытались заработать немного денег, чтобы свести концы с концами.
— Пожа-а-алуйста... Я умоляю тебя, на самом деле умоляю, и это унизительно, так что, типа, брось мне косточку, чтобы я не сломала каблук.
Кэсси опустилась на колени, привлекая всеобщее внимание.
Так неловко.
Я уже собиралась сказать «нет», но она добила меня.
— Знаешь, поскольку ты фактически бросила свою старшую сестру и тебе нужно показать ей, что ты все еще любишь ее....
Согласие на такую варварскую форму развлечения вызвало у меня кислый привкус во рту, поэтому я просто кивнула, признавая поражение. Кэсси взвизгнула и запрыгала, ее черные каблуки на платформе оглушительно стучали по твердой плитке.
— Ура! Ладно, теперь давай обсудим цену, — она стала серьезной и изменила свое поведение так быстро, что мне пришлось моргнуть, чтобы понять ее. — Кто-то похитил моего парня, Леннса.
Леннс, он же Ленард, был ее бойфрендом-идиотом, пристрастившимся к наркотикам. В участке я кое-что слышала о возможном новом игроке, который приехал из Сиракуз.
Мог ли это быть Ленард?
Мы сузили радиус убийств Белоснежки. Итак, мы были сосредоточены на том, чтобы оставаться поближе к этому району здесь, в Рочестере, и не обращать внимания на Леннса. Однако факт того, что он был «младенцем» в мире наркоторговли и изображал Гудини, было трудно принять. У Кэсси не было недостатка в мальчиках-игрушках. Они уходили в течение нескольких дней, часов или недель. Леннс оставался дольше всех, но Кэсси и Леннс так много ссорились и проводили вместе всего пятнадцать процентов времени.