Схватив осколок стекла, я воткнул его парню в шею. Кровь брызнула мне на лицо и грудь, вес этого человека сбил меня с ног. Кряхтя, я оттолкнулся от его тела.
Босс воспользовался случаем, чтобы схватить Эллу, подбросив ее над землей и перекинув через плечо. Ее голова ударилась о входную дверь, вырубив ее. Он сжал ее в объятиях, ее голова откинулась в сторону. Я выбрался из-под лакея и бросился к главарю.
— Ах, ах, ах... — сказал он, останавливая мои движения, когда поднес мой нож к горлу Маленькой Тени.
— Ты пойдешь со мной, мальчик, добровольно и без всей этой суеты. Если ты этого не сделаешь, я перережу горло этой хорошенькой девушке и заставлю смотреть, как проливаю на тебя каждую каплю ее крови.
Я побледнел, мои варианты слишком скудные. Я не могу торопить его, потому что у него будет время убить ее. Я не могу бросить в него чем-нибудь, потому что он разозлится и убьет ее. У меня нет выбора, если я хочу, чтобы моя Белоснежка выжила.
Я должен пойти с ним и сдаться.
— Прекрасно! — сказал я, поднимая руки и наблюдая, как нож нависает над ее шеей. — Но ты должен отпустить ее.
Мужчина улыбнулся, сверкнув желтыми зубами.
— О, напротив, маленький принц... — сказал он, делая шаг ко мне. — Я думаю, наш король хотел бы познакомиться с принцессой, не так ли? Хм, с нашей маленькой кровожадной Белоснежкой.
Проснувшись, я огляделась. Черные полосы закрывали мне обзор.
Какого хрена?
Мой мир был разрушен. Моя реальность была настолько изменена, что я ничего не могла понять. Почувствовав шишку на затылке размером с камень, я застонала. Я сосредоточилась на звуках, которые слышала. Это было... кряхтение? Да, это было оно, и удары хлыста.
— Люциус, — позвала я, пытаясь выйти из затуманенного ступора.
Я должна взять себя в руки и принять то, что от меня осталось. Я должна подумать. Я должна использовать обе части себя, чтобы выбраться из этого. Элла оценивала все с аналитической точки зрения, находя любые дыры в конструкции. Обойдя вокруг и ощупав стены, я выругалась. Все вокруг было завалено сеном, которое покрывало доски подо мной и стальные прутья надо мной. Клетка была около десяти футов в ширину и выходила на крышу помещения, похожего на амбар.
Я нахожусь в амбаре?
Ладно, значит, амбар… Не имеет значения, где я. Мне нужно найти выход. Возможно, этот ящик был частью стойла, но, возможно, здесь было что-то, что я могла бы использовать. От звуков щелчка кнута у меня скрутило живот. В голосе Люциуса звучала такая боль, такая усталость, и он был так близко, что ему пришлось бы находиться по другую сторону стены от меня.
— Расскажи нам, Люциус, и все это прекратится, — сказал кто-то.
Громкое «Пошел ты» Люциуса было пронизано болью и яростью.
Сказать им что?
Выясню в другой раз. У меня есть дела.
Встав на четвереньки, я зашаркала по сену, поцарапав колено о битое стекло. Это выглядело так, словно разбили старую лампу. Я подняла обломок, и это была такая лампа, которую наполняли маслом!
Взглянув в окно, я отчетливо увидела солнечные лучи. Свет струился по стене. Линия была прямой и уверенной. Я потянулась вверх, зашипев, когда почувствовала, что моя плоть нагревается.
С улыбкой на лице я держала стекло, потому что именно так поступила бы Эмбер. Я собиралась увидеть, как это место горит. Протянув руку, чтобы подогнать осколок стекла к фитилю фонаря, я подставила его под солнечный свет. Испытывая чувство восторга, когда крошечная струйка черного дыма лизнула фитиль и превратилась в тлеющий уголек, я наблюдала, как он растет и ярко светится.
Спрыгнув с маленького деревянного столика, я схватила фонарь и начала ногой загребать сено к стене стойла.
Звуки ударов усилились. Ворчание Люциуса превратилось в настоящие крики.
Мне нужно спешить.
Сложив небольшую охапку сена в дальней части стойла, я подула на фитиль. Тлеющие угли замерцали и упали на кучу. Вспыхнула маленькая искра, зарывшись в стог сена, и в воздух начала подниматься крошечная струйка черного дыма.
Опустившись на колени, я подула в тлеющие угли. Я наблюдала, как они становятся оранжевыми, красными, и вскоре огонь разгорелся по-настоящему. Черный дым поднимался облаком, отражался от потолка и падал обратно вниз. Через несколько минут я закашлялась, из-за мутного оранжевого свечения у меня расплылось зрение.
— Что за черт? — крикнул кто-то, подбегая, когда я спряталась за деревянным люком. Он открыл дверь камеры, и я напала. Не раздумывая, я просто швырнула мужчину в огонь. Он кричал, обмахиваясь и нанося удары по своему телу в попытках потушить пламя, в то время как я с радостью наблюдала, как он тает на глазах.
В ужасе от того, что я натворила, я покачала головой, выскочила из камеры и побежала на звук щелкающего кнута.
Слава богу, здесь не было животных - только фунты денег, а это означало, что в пожаре можно было сжечь тонну бумаги. Люциус был подвешен на ужасного вида приспособлении. Его грудь была обнажена, а по всей коже виднелись полосы плоти, изжеванные кнутом. Мои глаза сфокусировались на крови, капающей на землю, и мой гнев превратился в красную дымку.
Мужчина, стоявший перед ним, не заметил моего приближения. Схватив кнут из его рук и обернув его петлей вокруг его шеи, я потянула, наблюдая за глазами Люциуса. Мужчина быстро обмяк под моей хваткой.
Безумные глаза Люциуса нашли мои. Я попыталась улыбнуться ему, снимая путы с удерживающей его механизма и ведя к выходу.