Вот тогда меня и осенило. Я нервничала, потому что уже много лет не брала в руки фотоаппарат! Как, черт возьми, я собиралась делать достойные журнала статьи, когда в последний раз я фотографировала...
– Нет, даже не думай об этом, – упрекнула я себя. – Ничего такого, чего бы я не делала раньше, – повторила я, поднимаясь по винтовой лестнице на второй этаж. – Я могу сделать это снова.
Как только моя нога встала на верхнюю ступеньку, внезапный звук трубы заставил втянуть воздух, возвращая в давние времена. Горько-сладкая ностальгия охватила меня изнутри, и как бы я ни старалась, она не отпускала.
– Черт, только не говори мне, что они танцуют брейк-данс. – Я подавила стон и подошла к огромной черной двери, распахнув ее. – Это был бы наихудший вариант развития событий.
То, что я увидела за дверью, намного превосходило худшее.
Я почувствовал, как кровь отхлынула от моего лица, и сильная судорога сжала живот. Точеная челюсть, пронзительные глаза и потусторонние танцевальные движения, которые не мог повторить ни один человек...
– Джейкоб, – выдохнула я.
Он мгновенно пропустил шаг, споткнулся и чуть не упал на землю. Я заметила в углу повзрослевшего Родригеса, который расхохотался, услышав фол вечеринки.
Джейкоб не обратил на него внимания и просто выпрямился, глядя на меня так, словно только что увидел привидение.
– Эстелла, – тихо сказал он.
Крокодиловые туфли Курта застучали по сцене. Мы встретились взглядами как раз в тот момент, когда он спрыгнул с карниза и подошел ко мне, обняв за талию. Чувствуя, как краснеют мои щеки, я смотрела себе под ноги, прекрасно понимая, что Джейкоб смотрит прямо на меня.
– Вы двое знаете друг друга? – По какой-то причине гнусавый голос Курта раздражал меня не в ту сторону.
Возможно, это было связано с обвинением в его тоне. Когда я впервые встретила Курта, он ясно дал мне понять, что немного ревнует. Конечно, кто-то вроде меня съел все это безумное внимание и не заботился... но теперь, когда огромное сожаление в моей жизни стояло буквально в десяти футах от меня, я понятия не имела, как это сделать.
Джейкоб выпрямился и одернул рубашку, не сводя с меня глаз. Наконец, поняв, что я не собираюсь отвечать Курту сам, он сказал:
– Мы старые приятели по колледжу.
– Да неужели? Ты тоже ходил в УВ24? Толстые губы Курта скривились в уголке, когда он одобрительно кивнул головой. – Хороший колледж.
Джейкоб неловко откашлялся и снова поправил низ облегающей черной рубашки.
– Эм, нет... Кэл вообще-то.
– Кэл? – повторил Курт.
Он бросил на меня непонимающий взгляд, и вдруг его глаза потемнели. Ах, это был ревнивый парень, которого я слишком хорошо знала.
– Я... – Мой голос дрогнул, и я поморщилась, притворяясь, что кашляю. – Не забывай, дорогой, что я училась в Калифорнийском университете буквально один семестр, прежде чем мне пришлось вернуться на восточное побережье.
Нахмуренные брови Курта тут же расслабились.
– О, да. Вот именно. – Он бросил взгляд на Джейкоба, выражение его лица было непроницаемым. – Ну, как тесен мир, правда?
– Э! – крикнул Родригес, спрыгивая со сцены, чтобы обнять меня.
Как ни странно, Курт отступил назад, даже не нахмурившись. Это определенно была не та реакция, которую он испытывал по отношению к Джейкобу.
Один за другим другие парни, большинство из которых я узнала, приветствовали меня. Годы были добры – по крайней мере, к некоторым из них – и хотя мы все, очевидно, немного постарели, по большей части это была все та же группа разношерстных мальчишек, которых я помнила. Конечно, одного лица не хватало.
Когда Кримсон отпустил меня, я тихо спросила:
– Джеммы здесь нет?
Его глаза на мгновение расширились, прежде чем он разразился истерикой.
– Джемма? О боже, это имя я не слышал уже много лет. Это все равно что спросить меня, придет ли Вивиан. Боже, я тоже целую вечность ничего о ней не слышал. Интересно, как у нее дела. – Он повернулся к Джейкобу и щелкнул пальцами, чтобы привлечь его внимание. – Эй, Спин, ты ведь помнишь Джемму?
Хотя Джейкоб не ответил, его глаза заметно потемнели, заставляя меня гадать, что случилось после того, как я сбежала из его общежития той ночью.
Должно быть, это был тяжелый разрыв. Интересно, почему?
Помните, я говорила, что годы пощадили всех? Хм, Джейкоб, должно быть, выпил несколько глотков амброзии, потому что этот человек был в порядке.