– Эх, опять же, это очень хорошо говорит о Карен. Раньше я думала, что она была сукой за то, что покинула свою группу, но хорошо знать, что она ушла только для того, чтобы убедиться, что они не потеряли представительство.
– Не думаю, что они смогли бы добиться успеха без нее, – заметила ее подруга.
– И все-таки главное – эта мысль.
Я побарабанила пальцами по керамической кружке и вздохнула. Проведя некоторое расследование и действительно покопавшись в грязи всего этого, я обнаружила, что у Курта была особая методика, которую он любил практиковать со всеми своими новыми клиентами. Удивительно, что никто раньше этого не замечал! С другой стороны, даже если бы они это поняли, никто не имел мужества прокомментировать это.
А потом появилась я.
Курт не занимался «назначенным» клиентом, он запрашивал определенные группы с выдающимся членом. Он обхаживал их и показывал, как прекрасна Нью-Йоркская жизнь, полная шампанского, VIP-впечатлений и бесплатного хабара. Как только он завоевывал их доверие, он оттягивал этого члена в сторону и начинал поднимать его, подкармливая мыслями о славе и богатстве. Некоторые из этих людей были достаточно наивны, чтобы повестись на это, они готовы были отбросить многолетнюю дружбу ради славы, но другие – как Джейкоб, я полагаю – нуждались в большем количестве ударов.
Карен Хогтли, бывшая солистка Mine-You, рассказала мне ужасную историю о том, как Курт не только шантажировал ее, заставляя думать, что он выдернет вилку из всей ее группы, но и угрожал подать в суд на них за нарушение контракта, если она не выполнит его желания. Уроженка Небраски была добра сердцем, и хотя она знала, что рискует потерять всех своих друзей, она не хотела быть причиной того, что они утратят свою мечту. Поэтому она поступила так, как считала нужным, и ушла из группы. Обе стороны сохранили свои контракты, но Карен продолжала продавать платиновые пластинки, в то время как Mine-You едва попадала в местные шоу. Конечно, можно было подумать, что Карен рада такому решению, но на самом деле это было не так.
– Я скучаю по своим друзьям. Они все были мне как сестры, – сказала она мне. – Саманта, Мэдди, Джеймсин – они все не хотят со мной разговаривать. Я бы отдала всю эту славу в мгновение ока, если бы могла!
– А почему ты не можешь?
– А ты как думаешь? Курт получает прибыль с обоих наших контрактов, и он фактически угрожал подать на меня в суд снова, если я уйду до того, как закончится мой.
– Ты же знаешь, что всегда можешь предъявить встречный иск за вымогательство, верно?
Голос Карен в трубке стал приглушенным.
– Я... я всегда была слишком напугана. У него есть связи, Эстелла.
– Ну, теперь у тебя есть шанс дать отпор. Доверься тому, кто хорошо его знает, и он больше не причинит тебе вреда. Я позабочусь об этом.
Я закрыла глаза и потерла веки, не особо заботясь, так как решила обойтись без макияжа. Какой в этом смысл? Я уже была ходячей мертвой женщиной.
После четырех чашек кофе, двух пирожных и одного отвратительного салата я поняла, что переборщила с пребыванием здесь. Учитывая, что бариста бросал на меня злые взгляды, когда они закрывались, я знала, что у меня нет выбора, кроме как идти домой. Все было бы проще, если бы персонал позволил мне спать здесь... по крайней мере, я так думала.
Перестань быть смешной и просто иди домой!
– Пока, ребята, спасибо, что составили мне компанию сегодня, – прощебетала я, натягивая свое любимое бушлатное пальто.
Все бариста пробормотали что-то невнятное наверное: «Пожалуйста» – и с раздражением наблюдали, как я наконец вышла из их кафе.
Ноябрьская погода в тот вечер была нехарактерно холодной. Подул ледяной ветер, ударив меня прямо в лицо и пронзив до глубины души. Мне хотелось думать, что ночная погода была отражением того, что я чувствовала внутри – холодность и мертвость.
Решив пройти пешком десять городских кварталов, я плотнее запахнула воротник пальто и выпустила изо рта струю воздуха. Что я найду, когда вернусь домой? Образы взломанной двери и писем ненависти заполонили мой разум. Ну, все мои тревоги были напрасны, потому что, когда завернула за угол к своей квартире, я не нашла ничего, кроме пустого коридора и нормальной двери.
Я вздохнула и с облегчением подалась вперед.