– Не думал, что у тебя получится, но на этот раз ты превзошла саму себя. В статье Бродвея нет ничего об этом! Даже MTV хочет проконсультироваться с нами! – Салли буквально прыгал от счастья.
Его большое тело покачивалось, когда он метался, как какая-нибудь тучная белка.
Я тупо уставилась на него, не зная, что ответить. Убедив себя, что, вероятно, уже собираю вещи для Виргинии, я почти бросила все на месте.
Я действительно не знала, почему так делала.
Подошла к своему столу и посмотрела на пустой стол Натали.
– Она приняла правильное решение... конечно, это я ее спугнула.
Я села на свое место и включила компьютер. Как и ожидалось, на меня посыпались около сотни писем – многие не очень приятные. Застонав, я быстро отключила электронную почту и откинулась на спинку сиденья.
Журналистика не была чем-то, что я полностью любила, но больше того, во что я впала. Конечно, я специализировалась на английском, но хотела читать, а не писать. Тем не менее, у меня был талант к этому. Учитывая все поиски, чтобы найти свою нишу, я взяла первую работу, которую мне предложили, которая оказалась этой... которую я теперь ненавидела.
Я вздохнула и оглядела свой кабинет. На меня смотрели разные награды, фотографии Курта и прочая ерунда, которая теперь была для меня бессмысленна. Чувствуя, как чувство собственного достоинства медленно ускользает, я повернулась к своему месту и увидела камеру. Хотя у меня было правильное решение выбросить ее, учитывая, что Курт подарил ее, я просто не могла.
С довольным ворчанием я взяла чудовище в руки и включила. Я даже не успела воспользоваться им, как выбежала из зала.
– Что ж, стыдно упаковать тебя без всякой пользы, верно? – Я повесила кожаный ремешок на шею и подошла к окну, открыв жалюзи. Было около десяти утра, и хотя солнце было частично скрыто облаками, было довольно светло.
Щелк.
Фотография небесного пейзажа с тусклым солнечным светом за ним.
Щелк.
Дым рассеивался от ближайшей трубы.
Щелк.
Абстрактный вид здания напротив нашего.
Я была на скользком склоне, падая дальше в кроличью нору. Я потеряла всякое представление о времени, с головой погрузившись в свои фотографии. Не успела я опомниться, как солнце уже садилось за горизонт, и небо наполнилось лавандовыми и розовыми цветами. Я втянула в себя воздух и смотрела, как он опускается за зданиями, пока небо не приблизилось цветом к индиго.
– Опять работаешь допоздна, Эстелла? – Салли подошел к моей двери и поправил галстук, с любопытством разглядывая камеру.
Я быстро опустила ее и смущенно улыбнулся.
– Да, ты знаешь, что со всеми этими перспективами, это немного трудно идти в ногу.
Салли наклонил голову вперед и подмигнул мне своими потрепанными глазами.
– Это моя девочка.
Каким-то образом то, что меня назвали его девочкой, оставило у меня неприятный привкус во рту. Не зная, что ответить, я подняла руку и помахала на прощание, поворачиваясь к окну.
– Больше половины города ненавидит меня, – пробормотала я, повторяя слова Курта. – Немного безумно думать, что у меня есть такая сила.
Пожалуй, я действительно не смогу ничего сделать. Я решила прекратить работу на эту ночь... не то чтобы я много чего делала весь день.
Я медленно начала собирать свои вещи, и снова желание собрать все поползло вниз по моей коже.
– Не делай этого. Ты знаешь – никогда не принимай никаких важных решений, когда ты эмоционально неустойчива.
Но была ли я такой? Или я впервые за долгое время была такой стабильной?
Вздохнув, я засунула камеру в свою гигантскую сумочку и обернула вокруг шеи шарф от «Burberry».
– Все эти глупые материальные предметы, чтобы показать, что я сделала это, но действительно ли я сделала это?
Бросив последний взгляд на свой кабинет, я выключила свет и начала свой путь на первый этаж. Впервые за всю свою карьеру я возненавидела тот факт, что наш офис располагался на семнадцатом этаже. В память о старых временах я предпочла бы спуститься по лестнице, но не было никакой возможности проделать весь путь вниз, не вспотев.
Дзынь.
– Наконец-то, – пробормотала я, входя в лифт. Хотя он была пуст, я прошла прямо к противоположному концу и прижалась спиной к стене. Мне казалось, что я участвую в каком-то дрянном музыкальном клипе. Не хватало только тенора, громко напевающего о моих горестях.
– Так глупо, – вздохнула я. Двери лифта открылись, но прежде чем я успела выйти, я вскрикнула от неожиданности: