Я бросаюсь к двери, но офицер велит:
— Стоять!
Я замираю и смотрю на нее.
— Сначала оденьтесь. Внизу есть еще люди.
Еще люди?
Может, кто-то ворвался в дом. Возможно, Самсона с кем-то спутали. Или кто-то выяснил, что мы сделали с останками Рейка.
В этом все дело?
От этой мысли меня накрывает паника, потому что я тоже там была. Я видела, что он сделал, и не стала об этом заявлять, а значит, виновна не меньше Самсона.
Пока я надеваю шорты, офицер выходит из спальни. Ждет, а потом сопровождает на первый этаж. Войдя в гостиную, я вижу, что в доме Самсона стоят еще двое полицейских.
— Что происходит? — шепчу я себе под нос.
Смотрю за окно, но солнце еще не взошло, а значит, сейчас середина ночи. Мы с Самсоном заснули после полуночи.
Я смотрю на часы на стене. Половина третьего утра.
— Присядьте, — говорит женщина-офицер.
— Я арестована?
— Нет. Но у нас есть вопросы.
Теперь мне страшно. Я не знаю, куда увели Самсона.
— Я хочу, чтобы позвали моего отца. Мы живем в соседнем доме. Пожалуйста, кто-нибудь может сообщить ему о случившемся?
Она кивает одному из офицеров, и тот выходит из комнаты.
— Где Самсон? — спрашиваю я.
— Он представился вам этим именем? — офицер достает блокнот и что-то в него записывает.
— Да. Шон Самсон. Это его дом, и вы только что посреди ночи подняли его из его же постели.
Входная дверь открывается, и входит другой офицер вместе с мужчиной, который держит на руках ребенка. Следом за мужчиной входит женщина. Должно быть, его жена, потому что она тотчас прижимается к нему.
Почему здесь так много людей?
Женщина кажется мне знакомой, но я не могу понять, откуда. Похоже, она плакала. Мужчина с подозрением оглядывает меня и передает ребенка жене.
— Сколько вы уже здесь живете? — спрашивает офицер.
— Нисколько, — мотаю головой я. — Я живу в соседнем доме.
— Как вы познакомились с этим молодым человеком?
Мне страшно и кружится голова. Скорее бы папа пришел. Мне не нравятся эти вопросы. Хочу знать, где Самсон. Мне нужен адвокат? А Самсону?
— Как вы сюда попали? — Вопрос звучит от мужчины с ребенком.
— Попали?
— В наш дом, — поясняет он.
Его дом?
Я смотрю на его жену. Затем на ребенка. Тотчас перевожу взгляд на фотографию возле двери. На этой фотографии запечатлена она. А мальчик со снимка сидит у нее на руках.
— Это ваш дом? — спрашиваю я у мужчины.
— Да.
— Он вам принадлежит?
— Да.
— Самсон — ваш сын?
Мужчина мотает головой.
— Мы с ним не знакомы.
Я вновь смотрю на фотографию. Самсон сказал, что на ней он со своей матерью. Об этом он тоже солгал?
Я мотаю головой в полнейшем замешательстве. В дом врывается отец.
— Бейя? — Он мчится через всю комнату, но останавливается, когда один из офицеров кладет руку ему на плечо и встает между нами.
— Не могли бы вы подождать за дверью?
— Что случилось? — спрашивает отец. — За что их арестовали?
— Ваша дочь не арестована. Мы не считаем, что она в этом замешана.
— Замешана в чем? — спрашиваю я.
Женщина-офицер делает глубокий вдох, будто не хочет говорить то, что все же собирается сказать.
— Дом принадлежит этой семье, — говорит она, жестом указывая на мужчину и женщину с ребенком. — Ваш друг не имел права здесь находиться. Ему предъявлено обвинение в проникновении со взломом.
— Сукин сын, — цедит отец сквозь стиснутые зубы.
Я чувствую, как глаза щиплет от слез.
— Это не правда, — шепчу я. Это дом отца Самсона. Он даже устанавливал сигнализацию вчера вечером. Невозможно вторгнуться в дом, если знаешь код от сигнализации. — Должно быть, тут какая-то ошибка.
— Ошибки нет, — возражает офицер и убирает блокнот в задний карман. — Будьте добры проехать с нами в полицейский участок. Нужно составить акт и задать вам несколько вопросов.
Я киваю и встаю. Может, у них и есть ко мне вопросы, но у меня нет на них ответов.
Отец шагает вперед и машет рукой в мою сторону.
— Она понятия не имела, что это не его дом. Я сам разрешил ей вчера здесь переночевать.
— Это просто формальность. Можете проехать с нами в участок, и после проверки она может уехать вместе с вами.
Отец кивает.
— Не волнуйся, Бейя. Я поеду следом.
Не волноваться?
Да я в ужасе, черт возьми.
Перед уходом я хватаю наши с Самсоном рюкзаки, так и стоящие у двери, и отдаю их отцу.
— Можешь отнести мои вещи домой?
Я не говорю ему, что один из рюкзаков принадлежит Самсону.
Он забирает оба и смотрит мне прямо в глаза.