Всю неделю я по очереди ношу две футболки Самсона, которые лежали у него в рюкзаке, но они больше не пахнут им. Теперь они пахнут мной, поэтому я прижимаюсь к его рюкзаку за просмотром марафона британских кулинарных шоу.
Не знаю, что делать с его вещами. Сомневаюсь, что его волнуют туалетные принадлежности, и кроме стихотворений его отца, в рюкзаке нет ничего ценного. Но я не хочу отдавать его Марджори, потому что чувствую, будто рюкзак — последнее, что меня с ним связывает.
Может, однажды, его вещи окажутся единственным предлогом, чтобы вынудить его заговорить со мной.
Однажды мне придется двинуться дальше. Я знаю это, но пока я здесь, а он в тюрьме, я не могу больше ни на чем сосредоточиться.
Я поправляю рюкзак, чтобы использовать его вместо подушки, но мне в висок упирается что-то твердое. Открываю его, чтобы посмотреть, не упустила ли что-то, но ничего не вижу. Запускаю руку в рюкзак и нащупываю молнию, которую не заметила раньше.
Тут же сажусь и расстегиваю ее. Достаю оттуда маленький блокнот в твердой обложке. Он всего сантиметров десять в длину. Открыв его, вижу длинный список имен, адресов и что-то, похожее на списки продуктов.
Листаю несколько страниц и ничего не могу понять. Но затем дохожу до страницы с именем и адресом Марджори.
Марджори Нейплс.
Даты пребывания: с 04.02.15 по 08.02.15
Съел продуктов на 15$
Починил крышу. Заменил два участка обшивки на северной стороне дома, поврежденной ветром.
За именем Марджори следуют еще несколько имен и адресов, но мне нужно понять, что означают эти даты. Беру трубку и набираю ее номер.
— Алло?
— Привет, это Бейя. Небольшой вопрос. Вам о чем-то говорят даты с четвертого по восьмое февраля этого года?
Марджори с минуты обдумывает ответ.
— Почти уверена, что в эти дни я лежала в больнице после сердечного приступа. А что?
— Просто нашла кое-что в рюкзаке Самсона. Позже занесу к вам, чтобы вы передали Кевину.
Я прощаюсь с ней и вешаю трубку. Затем просматриваю остальные его записи. Чаще всего встречается адрес по соседству под именем Дэвида Силвера. Рядом с ним перечислено несколько дат. В основном в промежутке с марта до прошлой недели. Под именем Дэвида перечислен список работ.
Закрепил несколько провисших планок на балконных перилах.
Заменил неисправный предохранитель на щитке.
Залатал протекшую трубу в уличном душе.
Список продолжается. Перечислено все, что он сделал для людей и сколько получил за каждую работу. А это объясняет, откуда у него порой были деньги на ужин или татуировку. Еще есть списки людей, с которых он не брал плату за работу.
Учтен каждый день за последние семь месяцев. Каждые продукт, который он без спроса взял у кого-то из холодильника. Каждый случай, когда он что-то ремонтировал в чьем-то доме. Он все фиксировал.
Но зачем? Ему казалось, что бесплатно чиня что-то в домах, он компенсировал то, что жил в них без разрешения?
Может ли это стать доказательством, которое требуется суду, чтобы понять, что он не заслуживает выдвинутых против него обвинений?
Я мчусь вниз и застаю отца с Аланой на диване в гостиной. Сара с Маркосом устроились в двухместном кресле. Все смотрят «Колесо Фортуны», но увидев, что я впервые за день спустилась из комнаты, отец выключает звук.
Я протягиваю ему блокнот.
— Это блокнот Самсона.
Он берет его и листает.
— В нем подробный перечень всех домов, в которых он жил, с описанием того, что он в них отремонтировал.
Отец встает, продолжая листать.
— Это может помочь. — Впервые с тех пор, как его арестовали, мой голос полон надежды. — Если сможем доказать, что он пытался поступить правильно, это может помочь в защите.
Отец вздыхает, не просмотрев и нескольких страниц. Закрывает блокнот и возвращает его мне.
— Это подробный перечень всех его правонарушений. Это не поможет ему, а только сделает хуже.
— Ты этого не знаешь.
— Бейя, его обвинили в двух случаях проникновения со взломом. Если отнесешь блокнот в полицию и покажешь им, сколько еще домов он взломал, они воспользуются этим и пополнят список обвинений, а не снимут их с него.
Он подходит ко мне с недовольным видом.
— Прошу, оставь это. Ты слишком молода, чтобы отдать свою жизнь парню, которого едва знаешь. Он напортачил и должен ответить за это.
Алана встает с места. Берет отца под руку и говорит:
— Твой отец прав, Бейя. Ты ничего не можешь сделать, только жить дальше.