Адам
Марта
Ева
Марта
Ева
Рупрехт
Адам
Марта
Ева
Адам
Лихт
Марта
Ева
Адам
Вальтер
Марта
Адам
Вальтер
Адам
Марта
Ева
Адам
Рупрехт
Адам
Фейт
Вальтер
Адам
Вальтер
Адам
Вальтер
Адам
Вальтер
Адам
Рупрехт
Адам
Рупрехт
Адам
Рупрехт
Вот враки! Дальше.
При таких словах
Пытаю девку взглядом. Та стоит,
Бледна, хоть в гроб клади; я молвлю: «Ева!»
Садится. «Был другой кто?» Жду, ответит.
Та как взревет: «Пречистая, да что вы,
Грешно вам, маменька!» — «Так кто ж тогда?»
«Кому ж еще? Да мог ли кто другой?» —
Она в ответ; и божится, что Рупрехт.
Когда божилась я? Когда божилась?
Неправда!
Ева!
Выдумки одни.
Слыхали?
Окаянный пес, молчи!
Иль глотку кулаком тебе заткнем.
Придет и твой черед, да не пришел вот.
Ты не клялась?
Нет, маменька, поклеп.
Душа болит на людях оглашать,
Да что ж — судьба. Ни в чем я не божилась,
Ни в чем, ни в чем пред вами не клялась.
Что малые ребята.
Это странно.
Так, стало, ты ни в чем не заверяла?
Пречистой от меня не ограждалась?
Ей-богу, нет. Вот побожусь, когда
К пречистой воззову, что нет, неправда.
Стой! — Ай да тетка Марта! Не годится
Стращать послушное свое дитя.
Дай девушке одуматься — и вспомнит,
Как было все, — я говорю, как было.
О том, что будет, коль она не скажет
Положенного, — это сказ другой,
Пречистую ж советую не трогать.
Нет, полноте, судья! Кто сторонам
Дерзнет давать такие указанья?
Коль этой девке подлой не зазорно
В одно твердить, в глаза мне, что другой,
Что то не Рупрехт был, так быть ей, девке, —
Язык не повернется молвить чем.
Что до меня, то хоть не побожуся,
Что подлинно клялась, мол, но ручаюсь,
Что то слова вчерашние ее, —
Пречистую на этом призываю.
Да, девушка сама готова…
Сударь!
Что, ваша милость? Как? Не правда ль, Ева?
Сознайся-ка. Не говорила, что ли?
Не говорила мне вчера? Не говорила?
Кто ж спорит, — сказывала.
Вот вам.
Гулящая!
Впишите.
Срам какой!
О вашем поведении, судья,
Не знаю, что и думать. Расколи вы
Кувшин тот сами, вряд ли стали б вы
Усердней подозрение с себя
На парня сваливать, чем в этом деле.
Вы занесете в протокол одно
Ее сознанье в сделанном вчера
Признании, — отнюдь не в факте, писарь.
Да разве уж за девушкой черед?
Пусть не за ней черед; в таких вещах
Запутается всякий, ваша милость.
Кого спросить? Ответчика поди?
Уж не его ль? Обяжете советом.
Ответчика, конечно. Вот развязность!
Допрашивайте, говорю; кончайте.
Смотрите. То последний ваш процесс.
Последний? Как? Ответчика. Конечно!
Кого ж ты думал, старый ты судья?
Будь проклята цесарка с типуном.
Уж лучше б мор ее побрал индейский.
Все катышек лапшовый на уме.
Что? Катыш на уме? Какой?
Лапшовый.
Простите, — курице от типуна,
Да только б дрянь тот катыш проглотила,
А то не знаю просто, как и быть.
Черт побери! Возьметесь вы за дело?
Ответчик, подойдите.
Здесь, судья.
Сын Фейтов Рупрехт, гейзумский половник.
Слыхал, что показала тетка Марта
Перед судом почтенным на тебя?
Да, сударь, слышал.
Сознаешься, что ли?
Или осмелишься, как нечестивый
Безбожник, отпираться? Говори.