Вальтер
Так. Вот мы и знакомы с ним. И знаем,
Что сталося с кувшином тем, что — нет.
Что ж дальше?
Марта
Дальше? Дальше мой кувшин,
Что и в осколках не чета другому,
Кувшин для губок девичьих; под стать
Самой штатгальтерше,[17] такой кувшин,
Такой, высокочтимые вы судьи,
Кувшин разбойник этот расколол.
Адам
Кто?
Марта
Рупрехт.
Рупрехт
Господин судья, не верьте!
Вранье!
Адам
Молчать, покамест не спросили.
Небось дойдет черед и до тебя.
Вписали это в протокол?
Лихт
Еще бы!
Адам
Сударыня, ход дела изложите.
Марта
Вчера, в одиннадцать часов…
Адам
Когда?
Марта
В одиннадцать.
Адам
Утра?
Марта
Нет, сударь, ночи.
Ложусь, хотела лампу потушить,
Как вдруг в испуге слышу я, в дочерней
Каморке, крайней в доме, шум, сполох,
Мужские голоса, — ин враг вломился.
Спешу я вниз по лестнице и вижу —
Дверь взломана, а из каморки ругань
Доносится и крики: «Стой! — кричу. —
Стой! Дай-ка, посвечу себе с порога!»
Что ж вижу тут я, судари мои?
Кувшин расколот, вижу, на куски.
Та вот ломает руки, а разбойник
Середь каморки стал — не подступись.
Адам
Нелегкая!
Марта
Как?
Адам
Во как, Марта!
Марта
Да.
Ну, чую я, как будто рук с десяток
Повыросло с досады у меня,
И каждая — что коршунова лапа.
С него ответа требую, какого
Рожна он тут о полночь не видал.
И что ж в ответ он мне тут, догадайтесь?
Разбойник этакий! Бесстыжие глаза!
Я сна спокойного решусь, доколе
Озорника на дыбе не увижу.
Он говорит, другой-де с поставца
Свалил кувшин, другой — каков? — который
Вперед его из спальни улизнул,
И осыпает руганью девчонку.
Адам
Вот враки! Дальше.
Марта
При таких словах
Пытаю девку взглядом. Та стоит,
Бледна, хоть в гроб клади; я молвлю: «Ева!»
Садится. «Был другой кто?» Жду, ответит.
Та как взревет: «Пречистая, да что вы,
Грешно вам, маменька!» — «Так кто ж тогда?»
«Кому ж еще? Да мог ли кто другой?» —
Она в ответ; и божится, что Рупрехт.
Ева
Когда божилась я? Когда божилась?
Неправда!
Марта
Ева!
Ева
Выдумки одни.
Рупрехт
Слыхали?
Адам
Окаянный пес, молчи!
Иль глотку кулаком тебе заткнем.
Придет и твой черед, да не пришел вот.
Марта
Ты не клялась?
Ева
Нет, маменька, поклеп.
Душа болит на людях оглашать,
Да что ж — судьба. Ни в чем я не божилась,
Ни в чем, ни в чем пред вами не клялась.
Адам
Что малые ребята.
Лихт
Это странно.
Марта
Так, стало, ты ни в чем не заверяла?
Пречистой от меня не ограждалась?
Ева
Ей-богу, нет. Вот побожусь, когда
К пречистой воззову, что нет, неправда.
Адам
Стой! — Ай да тетка Марта! Не годится
Стращать послушное свое дитя.
Дай девушке одуматься — и вспомнит,
Как было все, — я говорю, как было.
О том, что будет, коль она не скажет
Положенного, — это сказ другой,
Пречистую ж советую не трогать.