Адам
Придурковата. Видите, что с дурью,
Первопричастница, дитя: краснеет
При виде бороды издалека.
Впотьмах откуда прыть у них берется,
Но только день, — запрутся пред судьей.
Вальтер
Вы очень снисходительны, судья
Адам, во всем, касающемся Евы.
Адам
Сказать по правде, господин советник,
Я был приятелем ее отца.
И знаете? Уважим память друга:
Отпустим с миром дочь его домой.
Мы этим долг свой перед ним исполним.
Вальтер
Мне слишком важно, господин судья,
До сущности вопроса их добраться.
Дитя, смелее! Кто разбил кувшин?[18]
Ева
Любезный, досточтимый государь мой,
Не требуйте с меня всего признанья,
Худого не подумайте про то.
Произволенья божьего рука
Уста мои пока мне заграждает.
Что Рупрехт не разбил того кувшина,
Я в этом поклянусь пред алтарем,
Коль будет ваша воля, в остальном же
Вчерашний случай схороню в себе.
И мать не властна спрашивать всей пряжи
С меня за то, что прядь одна — ее,
Хоть и впрялась та прядь во все плетенье.
Я не могу сказать, кто расколол
Кувшин. Я посягнула бы на тайну;
Чужая, к делу не идет она.
Когда-нибудь я ей во всем признаюсь,
Но не в суде, пред всем народом — место,
Где б матери принадлежало право
Отчета требовать с меня.
Адам
По чести,
Такого права нет у ней. Ай, девка,
Не промах! Ей и книги наши в руки.
Ты только дай присягу пред судом,
И отпадут все притязанья тетки.
На это ничего не возразишь.
Вальтер
Сударыня, не пособите ль вы нам
Распутаться?
Марта
Коль, сударь, путным чем
Не угожу вам, значит, отнялся
И вовсе у меня язык от горя.
Бывает, что пропащий человек,
Чтоб обелиться пред людьми честными,
И ложно присягнет перед судом.
Но мир честной впервые здесь увидит,
Как присягают перед алтарем,
Чтобы потом украсить столб позорный.
Будь то не Рупрехт, заберись другой
Вчера в ее каморку, будь то правда,
Будь мыслимо лишь это, господа,
Я времени не тратила бы даром.
Тогда б на первое обзаведенье
Я стул бы за порог швырнула ей.
«Свет, дитятко, широк, — сказала б, — найма
Не платят там, твой волос длинен, есть
На чем повеситься, как срок приспеет».
Вальтер
Спокойней, тетка Марта!
Марта
Но коль скоро
И без ее пособья постоять
Могу за правое свое за дело
И веры не теряю в то, что он,
Не кто другой, как он, разбил кувшин мой,
То эти отпирательства меня
На пущие догадки навели:
Наверно, в той ночи иной таится
Злой умысел, а не битье посуды.
Да, сударь, надобно сказать, что Рупрехт
Набору рекрутскому подлежит.
На днях он должен приносить присягу.
Дают, известно, тягу молодые.
Что, если ночью этой он сказал:
«Бежим, не клином свет сошелся, Ева.
А от укладок у тебя ключи?»
Она уперлась малость, я ж вошла:
Не то же ли затеяли бы оба, —
Из мести парень, девка по любви, —
Что и вчера? Все в точку б не сошлось ли?
Рупрехт
Помет вороний! Каркай тоже, дрянь!
Укладки.
Вальтер
Тише!
Ева
Рупрехт дал бы тягу?
Вальтер
Эй, к делу! К делу! О кувшине речь.
Пусть Рупрехт. Доказательств, доказательств!
Марта
Добро же, сударь, докажу сперва,
Что Рупрехт расколол кувшин мой, после ж
Все дома перерою у себя.
Достала б я свидетеля и раньше,
От слова дó слова бы опроверг
Все Рупрехтовы выдумки свидетель,
Да думала, что вызволит и дочь.
Так вот, коль тетку вы его Бригитту
Сейчас благоволили бы позвать,
С меня б и этого довольно было.
При ней от главного бы Рупрехт отказался:
Бригитта их видала в полчаса
Одиннадцатого, прошу заметить.
Был цел еще кувшин, а уж вдвоем
Они шептались. Посудите ж сами,
Как прахом от того от языка
Пошла б вся басня Рупрехта.