Прямо как и на моём выпускном в прошлом году, впереди был ряд пустых стульев, представляющих членов выпускного класса, которых убили в стрельбе. И Брайан каким-то образом выразил словами то, что невозможно было сказать о той потере. У него был такой талант к словам. И к эмоциям.
Позже, когда он получил свой диплом, он помахал нам рукой и подарил мне личную улыбку. Какой красивый парень. Боже. Мою грудь переполняла гордость от его достижения. Это был долгий путь, но он вышел с другой стороны с фейерверками — с радужными фейерверками.
Как обычно, Брайан мог за час переключить меня с горя до болезненной любви, до чертовского возбуждения. И он делал это часто.
После того, как в прошлом году он полностью переехал к нам, мои родители предоставили ему выбор, хочет ли он остаться в Уолл или перейти в другую школу. Брайан решил остаться. Он сказал, что теперь это «легче вынести», когда стрелки пойманы. И он думал, что должен остаться в Уолл, чтобы помогать мне с протестами и организацией, как только я выпустился.
Если честно, я чуть не упал со стула, когда он сказал это. Но он был верен своему слову. Группа #БольшеНикогда в Уолл в этом прошедшем году была очень активна, и Брайан был одним из лидеров.
Год после своего выпуска я работал в Вашингтоне. Я стажировался у одного из сенаторов, работал над предвыборной кампанией другого и проводил бесчисленные часы на встречах в городской администрации, отвечал на телефонные звонки и говорил на улицах о вооружённом насилии. Временами было тяжело, учитывая отношения на расстоянии. Иногда мы с Брайаном месяц не видели друг друга в живую. Но когда я приезжал домой, Брайан был там, и он несколько раз прилетал в Вашингтон, чтобы увидеть меня.
Мы так много прошли. Такая мелочь, как расстояние, никак не могла нас разделить. Ни за что. Брайан был моей родственной душой. Второй половинкой моего сердца. Каждым стихом, который писал мне, он говорил, что чувствует то же самое.
После церемонии и объятий миллиона людей, мы поехали обратно к себе домой, где родители устраивали вечеринку в честь выпускного. Мама Брайана помогала в этом моей маме, и его семья была там. Мэдисон, Джозия и Кэмерон пришли вместе с другими друзьями из Уолл.
— «Реинкарнация» был абсолютно лучшим фильмом ужасов 2018 года, — сказала Мэдисон, держа в руке тарелку с едой, и её брови приподнялись, будто она бросала вызов.
Джозия фыркнул.
— Нет уж! Это был новый фильм «Хэллоуин». Джейми Ли Кёртис крута для взрослой тётки.
Мэдисон ахнула.
— Слово «оригинальность» ничего для вас не значит, сэр? «Хэллоуин» был забавным, но это был определённо фан-сервис. Ты серьёзно не понимаешь этого?
— Милая, он морочит тебе голову, — София подошла к Мэдисон, держа тарелку с огромным куском шоколадного торта. — Даже Джози не верит в то, что говорит. Вот. Помоги мне это съесть.
Джозия вдруг расхохотался.
— Боже, Мэдди. Ты такая легкодоступная.
— Я тебя ненавижу, — сказала Мэдисон, прямо перед тем, как взять у Софии полную вилку шоколадной радости.
— Тогда вы оба неправы, — сказал Кэмерон, накалывая кусок ростбифа со стола. — «Хэллоуин» был намного лучше «Реинкарнации». Потрясающий фильм.
И-и-и это начало четырёхсторонний спор.
На удивление, Кэмерон оказался не таким уж ужасным человеком. После смерти Гордо он прошёл через душевный кризис, звоня Брайану посреди ночи. Преодолев это, он изменился. Он старался относится к людям хорошо. В смысле, заметно старался. Он даже извинился перед Джозией, как и перед разными другими жертвами. Не то чтобы Джозия воспринял это серьёзно, но Кэмерон действительно сказал слова: «Прости, что я был таким придурком».
Это было странно, но я должен был отдать парню должное за попытки. Конечно, на футбольном поле он по-прежнему был жестоким, по словам Брайана.
Брайан подошёл ко мне сзади и положил подбородок мне на плечо.
— Мэдисон и Джозие нужно, чтобы за ними повсюду ходил судья.
— Да, раньше это была моя работа.
— Можно подумать, после года колледжа они…
— Будут более зрелыми? Не-а.
— Ценить друг друга? — предположил Брайан.
Я улыбнулся.
— О, они ценят. Они ценят споры друг с другом.
Я развернулся и обвил руками его талию. Он коротко поцеловал меня в губы.
— А ты смелый, учитывая, что в комнате твой отец и всё такое, — пробормотал я.
Он пожал плечами.