Чтобы спастись от сетей правосудия, приспешники Роудона готовностью рассказали всё о том, как работала их шайка. Они похищали будущих проституток – вольных или невольных – и продавали в бордели или богатым клиентам. «Смит и Компания» обслуживала клиентов с требовательными или необычными вкусами. Через запутанные цепочки подставных лиц они владели домами, вроде того, что на Виндмилл-стрит, из которого Джулиан спас Эмили. Роудон вёл записи, нанимал громил, чтобы разбираться с проблемными клиентами, и подкупал слишком любопытных сторожей.
Один из подельников Роудона раскрыл смысл гроссбухов «Смита и Компании». Разные товары обозначали виды женщин и детей, которых похитители соблазняли или ловили. «Чайницы» означали женщин, «чайные чашки» – маленьких девочек, «чайники» – мальчиков. Все записи, касавшиеся кофе, относились к жертвам из Франции, которую «Смит и Компания» считали не менее важными охотничьими угодьями. Роудон фиксировал описание и местонахождение каждой женщины или ребёнка на тот случай, если позже компания найдёт покупателя с подходящими вкусами. «Фарфоровые» означали светлокожих жертв, «японской работы» – смуглых, слово «позолоченный» указывало на светлый цвет волос, «раскрашенный» – на рыжих. Характеристика «красивый» как противоположность «простому» сообщала о пристойном происхождении. Буквы в отдельных графах означали бордели, купившие каждый «предмет». Цифры обозначали цену. Карандашные скобки указывали на то, что проститутка забеременела или ещё по каким-то причинам временно не может быть предоставлена, а чернильные говорили о большом возрасте, уродстве или других неисправимых изъянах. Вычеркнутые строки говорили, что проститутка больше не продаётся – скорее всего, потому что уже мертва.
Похитители с такой готовностью предавали друг друга, что вызывать Эмили и просить её рассказать о том, что она вытерпела от мадам Леклерк, не пришлось. Сама мадам нашлась в Дувре, откуда собиралась отплыть во Францию, с недурным запасом банкнот, украденных у «Смита и Компании». Как выяснилось, эти деньги отложил Роудон, готовя свой собственный побег на континент после того как избавится от Салли.
Когда разошлись новости о преступлениях Роудона, весь Лондон охватили всевозможные «Общества исправления». Чудовищный спрос на проституток, и зверства, совершённые, чтобы удовлетворить его, были у всех на устах. Джулиан, к своему ужасу, обнаружил, что его превозносят как борца на нравственность. Его роль в раскрытии беллегардского убийства была малоизвестна, но это дело не позволило уклониться от славы. Он уже был известен как денди, что сделало его охоту за убийцами и сводниками ещё более примечательной. Газеты наперебой просили его ответить на несколько вопросов, друзья слали весёлые или неверящие письма из своих загородных убежищ, а Общество искоренения порока хотело профинансировать его лекцию. Один настырный священник спросил, как Кестрель посоветует бороться с грехом чрезмерного употребления алкоголя. Джулиан посоветовал содовую и холодную влажную тряпку, намотанную на голову, и принялся строить планы по бегству из Лондона, как только суд над Роудоном будет окончен.
Глава 30. Расставания
В воцарившейся атмосфере Общество исправления преподобного мистера Харкурта могло бы процветать, если бы не было запятнано скандалом со смертью леди Люсинды. Лорд Брэкстон угрожал судить Харкурта за причинение смерти по неосторожности, говоря, что его бессердечие и небрежение способствовали гибели леди Люсинды. В конце концов он удовлетворился тем, что вынудил тех покровителей Харкурта, что ещё не оставили его, сделать это. Репутация преподобного была уничтожена. Через две недели после ареста Фиска и Роудона двери приюта закрылись навсегда.
Салли пошла в последний раз взглянуть на место и узнать, что стало с её знакомыми – Флорри и Пронырой Пег. Она увидела, что парадная дверь открыта, а пара дюжих мужчин выносят мебель и коробки и сгружают их на большую телегу. Девушка прошмыгнула внутрь вслед за ними. Внутри было пусто и мрачно. Никакие сестры-хозяйки не требовали выполнять обязанности. Салли нашла двух постоялиц в передней гостиной – святилище, куда пускали только покровителей Харкурта – и спросила, где искать Флорри. Ей указали на кухню.
Она остановилась в дверях. Флорри сидела у огня и жевала поджаренный хлеб с сыром. Рядом с ней расположился молодой человек с длинными, всклокоченными волосами, что вскочил на ноги, увидев Салли.
- И вот, – забормотал он, – навстречу к нему женщина в наряде блудницы, с коварным сердцем. Шедшего по дороге к дому её, в сумерки, в вечер дня, в ночной темноте и во мраке…[84]