- Ты кто?
- Меня Салли зовут. Я новенькая, но кажется, пришла в не самый лучший день.
- Ну да, – Флоренс нервно хихикнула. – Прости, что толкнула. Так волновалась, что тебя не заметила. Мы все сейчас перепуганы. Рыжая Джейн пролила кашу мне прямо на передник, посмотри!
- Я слышала, кто-то из девочек ночью наложил на себя руки.
- Тсс! – Флоренс прижала палец к губам и с опаской посмотрела вокруг. – Мистер Харкурт будет очень зол, если узнает, что мы про это судачим.
- Он ничего не услышит, он уже далеко, – но голос Салли всё равно понизила. – Эта Мэри – кто она была?
- На самом деле, этого никто не знает. Она была не как мы все. Она была леди.
- Леди? – Салли навострила уши.
- Точно-точно. Слышала бы ты, как она разговаривала – правда, она мало говорила. Мистеру Харкурту совсем не нравилось, что она ни словечка не расскажет ни о себе, ни о семье, ни о том, откуда она. А он хотел знать всё – любой бы понял, что Мэри – не из простых, и если бы он смог отправить её домой исправившейся и здоровой, то её родственники были бы очень ему благодарны. Вернее, это так Пег говорит, но Пег всегда знает, что у него на уме.
«Это точно она! – подумала Салли. – Леди, которая ни с кем о себе не говорит».
- Это ужасно печально, да ведь? – сказала Флоренс. – Она напилась этого яда среди ночи, когда была одна. Если бы не сидела в Чёрной дыре, её бы кто-нибудь да остановил.
- Что за Чёрная дыра?
- Такая маленькая комнатушка, со шкаф размером. Мы зовём её Чёрной дырой, потому что там ни окон, ни очага, а потому всегда темно и холодно. Туда сажают за непокорность. Мистер Харкурт посадил бедняжку Мэри туда сразу же, потому что она не хотела исповедаться в своих грехах или рассказать, откуда она или хотя бы назвать своё имя. Сказала, что она Мэри – а когда её спросили про фамилию, она сказала «Магдалина». Она была храброй, так что мистер Харкурт невзлюбил её с первого дня. Он заставлял её спать одной в Чёрной дыре – а обычно мы спим по четверо или пятеро в комнате. Днём она ела за отдельным столиком и носила на шее табличку «Нераскаявшаяся». Не знаю, почему он вообще держал её тут – он кучу девочек выставил вон за куда меньшее. Наверное, тут всё как Пег говорит – он думает, что её семья – богачи и отблагодарят его, – Флоренс задумчиво покачала головой. – Только вот это не всё. Он хочет её сломать.
- Вот ублюдок! – бросила Салли. – Так и собак не воспитывают, чего уж говорить о падшей девочке из шикарной семьи!
Флоренс печально кивнула.
- Она чувствовала это, Мэри-то. Очень тихой всегда была. Странно, что…
- Что? – подбодрила Салли.
- В последние пару дней она выглядела лучше – до этого вечно была совсем разбитой. А тут даже улыбнулась несколько раз так, будто у неё секрет какой-то есть. О, мистеру Харкурту это не понравилось! Но может это просто лекарство сработало. Она говорила, что это от сердца – «Укрепляющий эликсир Саммерсона», так его называла. И ведь не подумаешь, что она могла наложить на себя руки просто из-за переживаний, а?
Дверь, связывающая два дома внезапно распахнулась, и в коридоре появился Харкурт, за которым спешила Маргарет.
- Я буду у себя в кабинете, – бросил он, не останавливаясь и не оглядываясь, чтобы проверить, слушают ли его. – Когда миссис Фиск вернётся, передай ей, что я никого не принимаю – если только кто-то из попечителей не приедет раньше. И помни – ни слова ни одному газетчику ни о чём, пока я не дам разрешения.
- Да, мистер Харкурт, – вдохновлённо ответила ирландка.
Внезапно Харкурт остановился и посмотрел в сторону лестницы в подвал. Должно быть, у него было очень острое зрение или просто помог свет.
- Что ты там делаешь, Флоренс?
- Если угодно, сэр, я пошла сменить передник. На него пролили кашу.
- Так смени его и возвращайся к завтраку. Кто это с тобой?
Салли пришлось подняться и представить перед бледно-голубыми глазами Харкурта. Этот взгляд вызывал дрожь. Мужчины часто глазели на неё так, будто видели сквозь одежду, но Харкурт будто бы видел сквозь кожу.
- Кто ты? – спросил он. – Что тебе нужно?
На мгновение Салли запнулась, не в состоянии вымолвить ни слова. На выручку пришла Флоренс.
- Она пришла к нам постоялицей, сэр.
- Значит говорить с ней – не твоё дело. Ты забываешь, что вам запрещено говорить с посторонними.
- Да, сэр. Но тут некому было показать ей всё, и…
- Не оправдывайся. Я не буду обращать внимания, учитывая сегодняшнее… событие.
«Событие? – подумала Салли. – Это так здесь говорят, когда какая-нибудь бедная девочка ноги протягивает прямо в твоём доме?» – но она придержала язык, понимая, что Флоренс грозят неприятности, если Харкурт узнает, что они говорили о Мэри. Ясно одно – этим людям она не скажет ни звука про письмо. Харкурт – бесчувственный сухарь; она ему уже не верила. А местные постоялицы полностью в его власти.