- Вы определённо приберегли козырь напоследок. Это очень тревожно – очень. Но если начистоту, я не верю, что Боу-стрит захочет что-то делать, даже узнав о письме. Если Чарльз Эвондейл и правда в этом замешан, они скорее всё ещё скорее замнут. У меня есть некоторое влияние, но даже я знаю, что Кербери лучше не трогать.
- А что если я найду твёрдые доказательства, что это не было самоубийством – что Мэри была убита?
- Это будет уже другое дело. Какое-то правосудие у нас всё же есть. Даже Харкурт с его покровителями, не смогут задушить расследование, основанное на твёрдых фактах. Я не оставлю это дело без внимания, пока правосудие не свершится. Но как вы собираетесь получить доказательства? Харкурт не будет помогать. Как бы он не хотел узнать всё о Мэри, пока она была жива, сейчас он примется пресекать все расспросы. Не дай Бог кто-то опознает её и притащит родственников, а ему придётся отвечать за её смерть!
- В Беллегарде мы потратили уйму времени на то, чтобы опознать жертву и найти убийцу, но у нас получилось.
- Конечно. И вы хотите это повторить?
- Я попытаюсь.
- А я вам помогу. Вот что я скажу – как вы смотрите на что, что я покрою издержки расследования?
- Не думаю, что это будет…
- Не вздумайте брезговать. У меня столько денег, что я уже не знаю, что с ними делать, а со своей ногой я никак не смогу сам строить из себя ищейку. У вас же, как и у всех молодых холостяков, если вы на них похожи, свободного времени куда больше, чем денег. Так что позвольте мне помочь вам. Считайте, что это моё капиталовложение в закон и порядок.
- Вы описываете это так, сэр, что я не могу отказаться. Спасибо, – Джулиан не мог не признать, что деньги будут очень кстати. Он никогда не был богат, а порой ходил на тонкой линии между просто жизнью не по средствам и переездом на Улицу невыплаченных долгов[33].
Он спросил:
- Не будете ли вы добры пока что никому не сообщать ни о письме Мэри, ни о расследовании? Если окажется, что присяжные рассудили верно, а я воюю с ветряными мельницами, толку от него не будет. Если же прав я, и преступление было, не стоит предупреждать Харкурта о том, что мы что-то знаем. Моё главное оружие – в том, что никто не знает, что это письмо у меня. Тот, у кого его украла Салли, мог заподозрить её, но он не знает, сохранила ли она его, прочитала ли, и ломаного гроша не даст, чтобы узнать. Он явно не ждёт, что кто-то сможет выйти на него – что я и собираюсь сделать.
- То, что у него было письмо, ещё не значит, что он как-то причастен к смерти Мэри.
- Согласен. Но я думаю, что он всё-таки играет какую-то роль. По крайней мере, если письмо было адресовано ему, он может сказать, кто была эта девушка. Меня очень интересуют эти три человека, мистер Дигби. Я знаю имя одного из них. Я собираюсь узнать, кем были и два других.
- Почему бы просто не спросить Чарльза Эвондейла, не знает ли он чего-то о письме?
- Потому что он может не знать? Мы не уверены, что письмо было у него, и не знаем, кем были два других, а потому Эвондейл может солгать, а мы не отличим правду от лжи. Я не могу не подозревать его – особенно после того, как вы рассказали о связах его отца с Харкуртом. Конечно, если у преподобного столько покровителей, это может быть просто совпадением. Я немного знаю Эвондейла, и у нас есть общие друзья. Я начну осторожные расспросы о нём, а сам будут искать тех двоих. Встретиться и поговорить с Эвондейлом напрямую – это карта, которую я всегда смогу разыграть. Но стоит мне позволить ему насторожиться, как я никогда больше не смогу застать его врасплох, как могу сейчас.
- Ну что ж, а я помолчу о том, что вы будете делать. Видит Бог, вам понадобятся все возможные преимущества. Кажется, у вас не так много сведений о тех двоих?
- Практически никаких, – улыбнулся Джулиан. – Интересная задача, да?
Вернувшись домой, Джулиан застал Салли в неистовстве. Миссис Мэббитт вытащила её на рынок подержанной одежды на Монмут-стрит и заставила девушку обновить гардероб, купив что-то, в чём можно появляться в приличной компании. Теперь Салли была в простом, тёмно-зелёном мериносовом платье с белым воротником и манжетами. Картину дополнял скромный капор с зелёным бантом, наполовину скрывающий лицо.
- Просто взгляните на меня! – бушевала Салли. – Никто в «Петушке» и не заговорит со мной, если увидит в этом. Меня примут за старуху-жену священника!
- Не думаю, что это так страшно, – заметил Джулиан.
- Хорошенькое же платье для уличной девчонки! Что я буду с ним делать потом? Надевать в церковь?
Брокер, что как раз принимал у Джулиана шляпу, перчатки и трость, бросил на сестру беспокойный взгляд.
33
В оригинале тут упоминается Квир-стрит – это слово имеет значение «неважные дела, денежные проблемы», но звучит как название улицы – будто бы некоего вымышленного ада для неплательщиков. Конечно, у меня получается какая-то отсылка к Стране Невыученных уроков, но не могу сказать, что не хотел этого созвучия.