Салли решила, что всё переусложняет. Куда проще будет, если виновной окажется миссис Фиск – ей проще всего было подмешать отраву в лекарство, и она мерзкая старая кошка, так что Салли не станет грустить, глядя как её хватают за убийство. Вот только против неё не было ни единого твёрдого доказательства. Салли решила идти дальше хотя бы потому, что стоять без движения было холодно. Она прошла в заднюю комнату подвала, где стояли гладильные доски, а у окошка – сушилки для белья. Оно тоже было зарешёчено, как и все в доме постоялиц. Через него не пролезть.
На обратном пути Салли ушибла большой палец об отжимной валик, и пока девушка подпрыгивала от боли, ругаясь себе под нос, порыв ветра задул свечу.
- Проклятье! – прошептала она. – Нет уж! Я не пойду спать, пока хоть что-то могу видеть!
Девушка наощупь двинулась в почти кромешную тьму. Никого не было слышно, и Салли прокралась к двери в сад и нащупала щеколду. Перед там как выйти на свежий воздух, девушка поплотнее закуталась в шаль и подняла подол ночной рубашки, чтобы не испачкать его в грязи. Дождь прошёл, но теперь висел густой туман, слегка разбавленный лунным светом. Она едва могла различить, где кирпичная стена, что ограждала сад, встречалась с небом.
Преступник мог попасть в дом к девушкам через дверь в сад, но это сложнее, чем через подвал. Она не запиралась, но чтобы проникнуть в сам сад, нужно миновать другую дверь, запертую на дюжий висячий замок, который пришлось бы ломать. Кирпичная ограда высока, хотя ловкий верхолаз мог бы преодолеть её, даже несмотря на жутковатые шипы наверху. Попав в сад, злоумышленник мог выждать, чтобы убедиться, что никто не идёт в уборную или из неё, а потом прокрасться к задней двери. Или оставить прямо здесь что-нибудь для своего сообщника – записку, быть может, или лауданум.
Салли начала осматривать сад – она сама едва знала зачем, ведь без свечи в этом тумане ничего не видно уже за несколько шагов. Впрочем, можно было ориентироваться по уборной, что стояла в дальнем левом углу сада. Исходящее от неё зловоние растекалось в густом, влажном воздухе сада.
Внезапно она замерла и недоверчиво принюхалась. Кроме вони от уборной в воздухе был и ещё один запах – невозможный, но спутать его было с чем нельзя. Запах табака. Он шёл именно со стороны уборной. Салли зашагала к приземистому кирпичному строению, скользя по грязи. Там, где уборная соприкасалась со стеной сада, табаком пахло крепче всего. Сквозь туман проступала фигура и красноватый огонёк.
- Добрый вечер! – мягко поприветствовала её Проныра Пег.
Салли подскочила.
Пег рассмеялась и присела на пенёк, опершись спиной на ограду и продолжая покуривать короткую трубку. Горящий в ней неверный красноватый огонёк, освещал её миндалевидные глаза и высокие, острые скулы, отчего ирландка походила на лису ещё больше обычного.
- Почему ты бродишь тут в такую ночь?
- Может я просто пошла в уборную?
- Тогда почему ты ещё не там? – усмехнулась Пег.
У Салли с губ едва не сорвался острый ответ, но она сдержалась. Лучше использовать эту случайную встречу, а не устраивать сцену.
- Мне не спиться, – беспечно сказала она, – вот я и вышла побродить. Не привыкла быть взаперти. А потом учуяла твоё курево и пошла посмотреть, кто это тут дымит. Где ты его взяла и как спрятала от хозяек?
Пег не спеша выдохнула дым, но ничего не ответила.
- Меня прямо смешит, как тебе всё сходит в рук! – восхищённо отметила Салли. – Никто другой не умеет так водить за нос Восковую рожу и этих куриц.
- Боже, это же проще некуда. Стена вокруг сада тут новая, но нетолстая, кирпичи и раствор держаться не очень крепко. Сам цепляется за каждый фартинг, что может сэкономить. Тут полно дыр и щелей, где я могу оставить что-нибудь в уплату, а мои приятели снаружи – взять это и принести мне табак – или что ещё моя душа пожелает.
- Ну ты и проныра!
- Я знаю пару хитростей. Как думаешь, где я прячу табак?
- Не знаю. Где?
- В греческой вазе в кабинете Самого!
- У Восковой рожи? А если он найдёт?
- А как? Зачем ему заглядывать внутрь – ваза у него просто для украшения. Нет, там моему табачку ничего не грозит, а я могу брать его, когда захочу. Разве не я убираюсь в том кабинете каждый день? – она самодовольно улыбнулась. – Поверь, даже в таком месте можно хорошо жить. Я могу добыть тебе что угодно, если сможешь заплатить мне.