- Я часто меняюсь в лице рядом с тобой, – легко ответил он.
- Будь серьёзным хоть на миг, – она остановилась и прямо посмотрела на него. – Есть ли что-то, о чём ты должен мне рассказать? Пожалуйста, не бойся, что я рассержусь или расстроюсь. Меня не так легко потрясти, как ты думаешь. Я могу понять больше, чем ты, наверное, предполагаешь – и простить больше, если это нужно.
- Мне нечего тебе рассказать, Ада.
- Я доверяю тебе, ты же знаешь. Я должна доверять тебе или быть совершенно несчастной. Когда я была маленькой, а ты учил меня ездить верхом, я знала, что со мной не случиться ничего плохого, потому что ты никогда не посадил бы меня на лошадь, с которой я бы не справилась или не подверг бы меня другой опасности. Я была уверена в тебе, как ни в ком другом. Могу ли я так же доверять тебе сейчас? Больше я тебя об этом не спрошу, но если ты сейчас скажешь «да», я буду верить в тебя, что бы не случилось.
Он долго смотрел не неё, а в его глазах невозможно было что-то прочесть. Наконец он спокойно сказал:
- Ты можешь мне доверять, Ада.
Она сделала глубокий вдох. Рубикон перейдён. Она взмолилась, чтобы он оказался прав и честен, но если это не так, она могла справиться и с этим. К добру ли, к худу, но её сердце и честь были в его руках.
Салли была в ярости. Мистер Фиск наконец побывал в приюте, а она ничего не смогла узнать. Он приходил днём в субботу, чтобы пополнить запасы лекарств и проведать постоялицу, подхватившую простуду. Салли услышала о его визите только вечером – об этом за ужином упомянула Флорри. Она сказала, что рада снова видеть его на ногах, хотя он всё ещё нездоров.
Это никуда не годится. Конечно, Салли была рада узнать, что Харкурт не отказался от услуг Фиска, хотя всеми силами пытался замять упоминание о нём на дознании. Но она всё равно могла не столкнуться с ним, даже приходи он в приют десять раз в неделю. Как тут вообще поговоришь с ним с глазу на глаз?
Был только один способ, но он её пугал. Всё воскресенье Салли пыталась придумать другой путь, но ничего не выходило. Вечером в воскресенье, когда все были в молельне, девушка проскользнула в кладовую хозяек с маленькой склянкой, что украла на кухне. В кладовке Салли нашла бутылку с этикеткой «Ипекакуана», наполнила из неё склянку и забрала с собой в постель.
Ночью Рыжую Джейн, Веснушку и Нэнси разбудил громкий стон. Проснувшись, они увидели Салли, согнувшуюся в три погибели и пытающуюся нашарить тазик. Нэнси пододвинула ей один, и девушка распрощалась с ужином – и, как ей показалось, с большей частью своих внутренностей.
Салли распрямилась – бледная, тяжело дышащая, с испариной на лбу. Нэнси бросилась за Пег, а за позвонила в колокольчик, вызывая сестру-хозяйку. На дежурстве была мисс Неттлтон. Она ворвалась в комнату в сдвинутом набекрень ночном чепце и с жёлтыми папильотками в волосах. Сестра крутилась вокруг Салли и сжимала её руки, пока Пег поправляла постельное бельё и готовила успокаивающий поссет[64]. Салли бессильно лежала на кровати, пытаясь говорить и умоляя мисс Неттлтон не слишком отчаиваться, если она умрёт. Мисс Неттлтон издала слабый вскрик и послала за аптекарем.
Фиск пришёл, когда Пег уже собрала всех постоялиц к утренней молитве и завтраку. Салли осталась одна. Она уже чувствовала себя намного лучше, но оставалась в кровати, готовая играть роль умирающей, если кто-то заглянет. Наконец, раздались мужские шаги. Девушка откинулась на подушку, пытаясь принять жалкий и вялый вид и надеясь, что Фиск не заметит пустую склянку под матрасами.
В комнату вошёл мужчина средних лет с кожаной сумкой в руках. Он остановился на порог и выдохнул:
- Ты!
Салли подскочила как ужаленная. Затем в изумлении откинулась на локоть.
- Ну привет, Колючий! – мягко сказала она. – Я должна была догадаться.
Глава 19. Мистер Фиск в осаде
- Что ты здесь делаешь? – пролепетал Фиск. – Что ты хочешь?
- Я пришла узнать, не хочешь ли ты получить письмо назад.
- Что?
- Твоё письмо! Которое я украла.
Кажется, он был совершенно сбит с толку.
- Я не понимаю, о чём ты говоришь.
- Враки! Я стащила его, когда мы кувыркались – стянула твою промокашку и письмо вместе с ней.
- Я знаю, что ты украла платок, я хватился его. Но больше у меня ничего не пропадало.
- Не юли, Колючий, – она ласково улыбнулась, – я знаю, что было письмо. Его написала та девчонка, Мэри, что протянула ноги в приюте. Ты же лечил её. И вы были с ней друзья-приятели. Она дала тебе письмо, а я украла его, вот как.
- Я говорю, что ты не крала у меня никакого письма. Не знаю, почему ты думаешь, что обокрала меня. У меня не было никакого письма от Мэри и ни от кого другого, когда я… когда мы повстречались… тем вечером.
64
Горячий напиток из вскипячённого молока, створоженного пивом и приправленного специями. Поссет пили при простуде или просто, чтобы согреться.