- Кое-что.
Джулиан поделился подробностями.
- Теперь давай посмотрим, не можем ли мы найти порядок в этом хаосе. Начнём с этой троицы – Фиска, Эвондейла и Роудона. Каждый из них оказался по-своему зловещим. Но когда дело походит до подозрений, Фиск опережает всех на корпус. Он аптекарь, значит у него есть опиаты и знания, как их применять. Он прописывал лекарство, значит, вероятно, знал, где его хранят, и он был в приюте в тот день, когда умерла Мэри – лечил кого-то слёгшего с лихорадкой. Он мог добавить опий в бутыль с лекарством, а на следующий день, когда его вызвали осмотреть тело, мог подменить отравленную бутылку на другую, такую же. Ты сказала, у него был с собой медицинский саквояж – он мог спрятать бутыль там.
- А как же та склянка с лауданумом в комнате Мэри?
- Как ты сказала, у жены Фиска были ключи от всех дверей в приюте. Он мог украсть или просто взять у неё один, сделать дубликат и прокрасться в приют ночью.
Салли нахмурилась.
- Это на него не похоже. Это как-то… Не знаю, очень уж хладнокровно.
- Но он сумел обхитрить тебя, когда вынудил покинуть приют.
- Да, но это было для моего же блага.
- Это он так сказал.
- Он так и думал, – настаивала девушка. – Ты его не видел, а я видела.
Джулиан пожал плечами.
- Больше всего настораживает то, что он всячески открещивается от письма Мэри, хотя почти наверняка был тем, у кого ты его украла. Он связан с приютом теснее, чем Эвондейл или Роудон, насколько мы знаем. Мэри могла доверить письмо ему, а быть может миссис Фиск нашла послание в комнате Мэри, а аптекарь уже получил его от жены. Так или иначе он точно лгал, когда говорил, что ничего о нём не знает.
- Вот это и странно. Он клялся, что я не крала у него никакого письма, и это звучало как святая истина.
- А могло письмо попасть к тему так, чтобы он сам об этом не узнал?
- Хочешь сказать – ему его подкинули? Но зачем?
- Чтобы быстро от него избавиться, может быть? Но это все равно не объясняет, почему его так перепугали твои вопросы о Мэри. Он явно знает о её смерти больше, чем может знать невиновный.
Она покачала головой.
- Я не могу представить, чтобы он провернул такое дело – с ядом, ключами, и чтобы всё было шито-крыто – и только, чтобы отправить на тот свет бедную девчонку, что доверяла ему. Это на него не похоже. Кроме…
- Кроме?
- Он мог бы сделать это ради Калеба. Для своего сына он пойдёт на что угодно.
- А тебе не нравится Калеб в роли подозреваемого? Ты описала его так, что сложно вообразить его планирующим хитрое преступление – если, конечно, его манеры не были маской.
- Он был довольно убедителен. Хотя с ребятами из Бедлама так всегда. Но Колючий говорил, что Калеб был его подмастерьем.
- Значит, он мог разбираться в ядах. И его уже обвиняли в убийстве молодой женщины прежде.
- Я вот не верю, что это был Калеб. Он – бедный агнец, который и гуся не напугает. Хотя от его последних слов у меня мурашки пошли. Я спросила, мог бы он убить порочную девушку, чтобы спасти её душу, так он ответил: «Мне отмщение, я воздам».
- В Библии эти слова говорит Господь. Калеб мог иметь в виду, что покарать её – дело Бога.
- Я так не думаю. Какой же ты дошлый! А что скажешь о том, как Колючий бормотал «О Господи, мои ботинки!», когда слёг с лихорадкой и почему так испугался, когда я спросила об этом?
- Не знаю, что и думать. Ты говорила, что Калеб прятался за баком, когда говорил с тобой, значит ты не видела его ног ниже коленей. Быть может, это не так глупо с его стороны, как кажется. Быть может, тот «бродяга», которому Фиск отдал свои ботинки и есть Калеб, который не хотел, чтобы ты видела обновку.
- Чтоб мне лопнуть! И правда, Калеб был одет во всякое рваньё, вот и не хотел показывать ботинки. Но почему Колючему бы не отдать ботинки сыну, если он хочет того?
- Его сын в розыске за изнасилование и убийство. Если у какого-то бродяги найдут ботинки Фиска, это может выдать в бродяге Калеба, и его схватят.
- Но я ведь уже знала, что это Калеб, и ему не нужно было прятать ботинки от меня. И если он так боялся, что они его выдадут – зачем вообще стал носить их?
- Это трудный вопрос, – Кестрель поднялся и поворошил угли в камине. Они вспыхнули, рассыпали ворох искр и вернулись к ровному красноватому свету.
Салли уселась поудобнее, обхватила руками колени.
- Я не представляю, как Калеб может быть убийцей Мэри. Ему нужно было пробраться в приют, найти комнату Мэри, отравить её лекарство…
- Уверен, если он был вовлечён в убийство, то действовал не один. Дьявольщина в том, что даже если преступников двое, это могли быть любые двое. У нас много вариантов – Фиск и Калеб, Эвондейл и Харкурт… Проныра Пег и любой, кто достаточно ей заплатит.