- Конечно. Бренди с водой?
- Без воды будет в самый раз.
Он принёс бутылку и пару стаканов, но, повинуясь пришедшей в голову мысли, налил бренди в один из позолоченных, которыми девушка восхищалась. Этот маленький жест тронул Салли – она и забыла, что хотела быть дерзкой. Они чокнулись и выпили.
- Вот это выпивка, первый сорт!
- Рад, что вам нравится.
Он подошёл к камину и принялся подбрасывать уголь. Салли осушила свой стакан, сняла капор и повесила на соседний стул. Волосы, которые она так и не подколола шпильками после схватки с Круглоглазым, рассыпались по плечам. Юбка запуталась вокруг ног, так что Салли энергично встряхнула её.
Потайной карман, перегруженный монетами, оторвался, взлетел в воздух и попал мистеру Кестрелю точно между лопаток. Он обернулся, подняв брови. Девушка с трудом сдерживала смех, зажимая руками рот, но была и немного напугана. Кто знает, что он выкинет, увидев краденые платки?
Кестрель поднял карман.
- Кажется, вы что-то потеряли.
- И вы конечно, хотите знать, что.
- Это довольно очевидно – пригоршня монет и пара-тройка платков, которые вы нашли до того, как хозяева их потеряли.
- Откуда вам знать, что они не мои? – с вызовом спросила она.
- Три мужских платка? Один даже с монограммой Ч. Ф. Э., – он указал на аккуратно вышитые буквы в углу батистового платка, что она утянула у Красавчика.
- Ну… деньги там все равно мои. Я их заработала. Думаю, вы можете догадаться, как.
- У меня есть догадка.
- Так что вы можете мне их вернуть.
Кестрель отдал девушке деньги, но не платки. Она посмотрела на него с обидой.
- Позовете сторожа?
- Зачем? Вы этого хотите?
- Вы понимаете, о чём я. Если вы не собираетесь накапать на меня легавым, то почему не вернёте промокашки? Хотите оставить себе?
- Моя дорогая девочка! – Кестрель будто был потрясен таким предположением. – Это что, красный ситец? – удивлённо пробормотал он, держа в руках платок, должно быть, принадлежавший Колючему – у Круглоглазого был шёлковый.
- Ну а что вы собираетесь с ними делать?
Он задумался.
- Я попрошу Брокера отдать их на какое-нибудь благотворительное дело – обществу по незваному вмешательству в жизнь африканцев или вроде того, – он собирался было убрать платки себе в карман, но что-то привлекло его внимание. – Посмотрите, – он вытащил из одного платка сложенную бумагу и протянул её. – Сперва я этого не увидел.
- Что это?
- Так это не ваше?
Салли развернула бумажку и, хмурясь, принялась читать. Чтение давалось ей нелегко.
- Никогда раньше этого не видела. Вы уверены, что это из моего кармана?
- Да, это было среди платков.
Она подняла глаза от бумаги, неожиданно поняв.
- Должно быть, я стащила её у кого-то из парней вместе с платком. Интересно, у кого? – девушка протянула Кестрелю бумагу. – Что тут сказано?
Глава 3. Лекарство от скуки
Мистер Кестрель прочитал вслух.
Октябрь 1824
Вечер субботы
Я не знаю, что сказать, как объяснить, где я сейчас или как сюда попала. Я рада, что пишу, а не говорю – как бы я смогла говорить об этом или смотреть вам в глаза, даже если бы покинула это место и вернулась домой? Я не думаю, что когда-нибудь смогу снова встретиться с вами, или любым из членов нашей семьи или тем, кого я когда-то любила. Пожалуйста, простите меня! Я столько перенесла! И переношу каждый день снова и снова – дело не в той жалкой жизни, что я веду, но в воспоминаниях, которые не могу прогнать – о былом счастье, о надеждах, о моей невинности – обо всём, чего меня лишила глупая, неблагодарная, слепая опрометчивость!
Моя гибель – не только моя вина. Я не могу писать об этом – могу лишь сказать, что до того, как покинуть вас, я не знала, что в мире есть столько зла.
Когда вы узнаете, где я сейчас, и что случилось со мной, вы можете не захотеть больше видеть меня. Я пойму. Вы не сможете презирать, ненавидеть и отвергать меня сильнее, чем я сама. Но если вы хотите узнать, что со мной сталось, приходите на Старк-стрит, дом 9. Вам не нужно будет входить или говорить со мной. Я не буду выходить, не буду просить защитить меня или признать ту, кем я стала.
Я никому здесь не называла моего имени, и не напишу в этом письме ничего, что может выдать его. За мной следят – я боюсь, что письмо могут отобрать и прочесть ещё до того, как я отправлю его. Хвала небесам, есть человек, которому я могу доверить тайно передать его, так что никто не увидит адрес на внешнем листке. Если вы решите не отвечать на него, никто не узнает, что случилось со мной. Я буду забыта, как покойница, как разбитый сосуд из Псалмов[12].
12
«Я забыт в сердцах, как мёртвый; я – как сосуд разбитый» (Псалом 30; здесь и далее Библия цитируется в синодальном переводе).