- Так, даже если твой папа был убийцей, – проговорила она, – то устроил всё ты.
- Конечно, я, – ответил Роудон. – Ты думала, у него хватит духа провернуть всё самому? Да он не может даже сказать слово поперёк моей суке-матери – никогда не мог. Он оставлял меня на её милость до тех пор, пока я не подрос. Но сейчас я заказываю музыку!
- Ты заказываешь музыку, а платить ему! – бросила в ответ Салли. – Ты захотел заставить Мэри молчать, а он взял на себя весь риск. Это ведь он отравил лекарство и поставил лауданум в комнату…
- Ты чертовски много знаешь, а? Откуда?
- У меня свои способы.
«Пусть он болтает, это как раз то, что нужно! – думала она. – Он думает, что такой умный-разумный. Быть может, он забудет, что надо покрепче держать Меган, и та сможет вырваться».
- Это был хороший план, – продолжал Роудон. – Всё бы прошло как по маслу, если бы не ты. Хотя мне долго пришлось убеждать папу набраться уже духа. Я никогда не говорил ему, почему ту маленькую сучку надо убрать. Даже он мог бы сдать назад, если бы узнал.
- Так почему? – спросила Салли.
- Скажем так, она могла помешать моим делам. Я никогда не говорил своему обожаемому отцу, чем именно занимаюсь. «Поставки» – вот и всё, что я сказал.
- Я знаю. Ты похититель, ты и твои дружки, – она знала это из записки, что мистер Кестрель послал Брокеру после того как спас Эмили.
- Ты всё знаешь, а? Проклятие! Да, моё дело пошло бы к чёрту, если бы девчонка, которую мы зовём Мэри, разболтала бы всё своему большому и важному папе, а от начал бы задавать вопросы и требовать мести.
- А кто он? – мгновенно спросила Салли.
- О нет! Этого ты из меня не вытянешь! Мы сохраним этот секрет, правда, папочка?
Фиск не ответил. Он просто сидел, спиной к стене, закрыв глаза. Его лицо опухло и было покрыто слезами.
- Мне нужно было скормить папочке другую причину убить девчонку. Так что я придумал целую историю. Сочинил, что она не такой невинный ангелочек, каким кажется, а порочная девка, что сбежала от своей милой семьи в город из чистой жажды разврата. Я сказал, что сам поддался её чарам, согрешил с ней и рассказал ей, кто я на самом деле, и как меня обвиняли в убийстве прежде.
- Я думаю, обвиняли не зря – ты ведь убил ты девчонку?
- Конечно. Довольно неуклюже. Я был младше её. Я думал, что смогу обставить всё так, будто она утонула, но на теле нашли синяки, что я оставил, а кто-то сказал, что видел, как я иду к тому ручью. Больше я не был так беспечен. Это захватывающе, как ничто другое – отнимать жизнь, будто задувая свечу, но обычно риск слишком велик. Есть и другие способы получать удовольствие, не убивая.
Салли была сыта по горло, но ей нужно было знать всю историю, так что Роудон-Калеб должен говорить дальше. Меган была слишком бледна и едва сохраняла сознание, так что не сможет вырваться, но ещё может собраться с силами. Кроме того, нельзя дать Роудону сбежать.
- А он знал, что ты убил ту слабоумную девочку в вашей деревне? – она кивнула в сторону Фиску.
- Я сказал ему, но не всё. Я сказал, что взял её там, у ручья – это была правда, а она была слишком глупа, чтобы сопротивляться. Я сказал, что потом у неё началась истерика, я пытался успокоить её и убил по неосторожности. Почти чистая правда – кроме того, что я с самого начала знал, что убью её. А что мне можно было сделать – позволить ей рассказывать всем, что я сделал с ней? В том числе моей матери? – его лицо болезненно вспыхнуло.
- И он поверил тебе?
- Разве я не говорил – я могу убедить его в чём угодно! Он помог мне сбежать. Конечно, после этого в деревне его невзлюбили. Потому он и моя мать перебрались в Лондон вскоре после меня. Он нашёл меня через объявления в газетах. «М. Ф будет рад получить известия от К. Ф.» и тому подобные. Я встречался с ним время от времени. Не видел причин разрывать эту связь. Кто знает, когда ещё он мог мне пригодиться? Конечно, он ничего не говорил матери. Меня ведь всё ещё искали за убийство, а она бы сочла святым долгом сдать меня властям, если бы узнала, что я где-то рядом.
Папочка боялся этого больше всего – что меня найдут и арестуют. Я сыграл на его страхах, убедив прикончить Мэри. Я сказал, что доверил ей свою историю, а она непременно выдаст меня, раскроет, что я – Калеб Фиск и обвинит в изнасиловании и убийстве. Я кормил его этим враньём день за днём, я заставил его поверить, что я в смертельной опасности, что мне придётся бежать из Лондона, бросить своё дело и навсегда расстаться с ним или отправиться на виселицу. Он поверил мне – как всегда. Он хотел защитить меня. Он всегда был готов перевернуть весь мир вверх дном, чтобы защитить меня от всего угодно – кроме моей матери! Он так боялся её, что позволял ей делать со мной всё, что угодно – бить меня, обдавать кипятком, морить голодом – наказывать за всё, что угодно и ни за что! Она говорила, что хочет изгнать из меня дьявола. Но всё, чего она добилась – это дала мне причину самому позвать дьявола в себя!