— Откуда тогда ты знаешь Весту? — без эмоционально спросила я, хотя мне было абсолютно все равно.
— Ло, девочка моя. — его губы скользнули от коленок ниже. — давай раз и навсегда объяснимся. Я крышую танцовщиц в стриптиз барах, нанимаю вышибал для таких заведений, а Веста работает на одну из моих клиенток.
От воспоминаний по телу тоскливо проносились воспоминания, словно отпечатки волчьих следов по неизведанным тропам. Я вспомнила все: как страшно от неизвестности, как горько от боли предательства, как больно от осознания того, что ты всего-то способная девочка на роль сексуальной куклы. Словно раненный зверь, я бесшумно существовала все это время не стоя слез других людей, чтобы те могли меня пожалеть. Я жила в холоде и мгле все это время замыкая кольцо своего существования в поисках мести и следов к этому человеку, но почему найдя их я теряю интерес? Словно вдыхая терпкий ладан моей души, чувствуя, как мне было больно, но позволяя своим запахом напиться мне пьяно-хрустального напитка нужности. Ты сын луны, а я…а я просто затерялась в неоновых вывесках перестав представлять собой идеальную девушку. Стала ли я плохо относиться к мужчинам? Нет. Почему же, я должна к ним плохо относиться? То, что они хотели заняться со мной сексом — естественная реакция здорового мужчины. Это что-то вроде рефлекса доисторического человека. Тут цель оставить потомства, конечно же, отошла на второй план и уже давно, но что-то определенно бьет по мозжечку, что и заставляет этих крепких парней овладеть такими девушками, как я. Я ненавижу предательство, и когда поднимают руку на слабый пол. Это в мужчинах я презираю. Поднимать руку на человека, который заранее слабее тебя — низко, но я согласна, иногда ситуация того требует.
Последнее время, я все чаще пыталась понять, что обычно связывает дочерей и отцов? Что может быть общего между прародителем и самим злом? Если так подумать, то мужчины больше ходят наследника своего рода, который будет все же относиться к представителям сильного пола. Их буде связывать не только общий пол, но мужчина, таким образом, сможет дать своему сыну все то, чего ему недоставало в детстве, ходить с ним на спортивные мероприятия, или же выходить во двор дома и гонять мячик. Когда сын станет старше, то с ним можно будет обсуждать женщин, спиртное и азартное. Связь отца и сына понятна, но что же заставляет мужчин хотеть дочерей? Какой в этом смысл, если со всей мужской стороны ты ровным счетом не сможешь ничего дать мне, как девочке? Тем более, а что дальше? Дочери взрослеют и тут же начинают свою жизненную солянку из всего и сразу. Хорошо, если она станет лесбиянкой, и будет следить за своим здоровьем, заживет тихой и смиреной жизнью, но что если эта маленькая принцесса вырастит в любительницу крепких, властных мужчин? Отцы в таких случаях отодвигаются на второй план, и их авторитет теряется в тумане женской фантазии. Быть может, именно поэтому девочки ищут того самого «папочку»? У него руки не на месте, но только чего добилась я, найдя своего такого «папочку»? Глеб закурил. Как раньше позволив мне прикурить от его сигареты.
— Лола, я бы рад тебе помочь, но как? — спросил мужчина продолжая глубокого вдыхать и так же выдыхать прохладный воздух-знаешь, а это забавно. Я слышу в твоем голосе взрослые ноты, а в рассуждениях зрелость.
— Приходиться быстро взрослеть, чтобы выжить. — ответила я. — взгляды меняются постепенно, как и мысли начинают течь в другое русло. Я думаю, что это совершенно нормально. Если ты хочешь мне помочь, то скажи мне, пожалуйста, в твоих криминальных кругах нигде не всплывало имя Лидия Гладких?
— Лидия Гладких? Очаровательная жена местного бизнесмена, но я немного знаю о ней. — Глеб поднял с земли стакан с кофе и залпом допил его. — только то, что она пропала, как месяца два назад вроде.
— Не слишком много, если честно. Все это я и сама знаю. — вздох. — у тебя же по любому остались связи с борделем?
— Ну, связи остались. Только я больше этим не занимаюсь, я же говорил тебе. — Глеб снова уткнулся носом в мои колени.
— Можешь сдать меня в бордель? — уверенно произнесла я.
— У тебя есть план? — спросил меня Глеб сжав своими руками мои ладони. — что ты решила делать?
Есть ли у меня план? План есть. Был бы союзник.
Глава 5
*Лидия
Лидия робко сидела рядом с Виктором, и все осматривалась по сторонам пытаясь найти знакомое лицо, которое можно было попросить о помощи, но стоило мужчине положить ладонь на ее обнаженную коленку, как мысли о побеге и какой-либо помощи просто забывались. Они заняли крайний к выходу столик на четверых возле окна. Из него хорошо было видно вывеску, мерцающую белыми огнями «Белый конь» с изображением на заднем плане лошадиной гривы. Людей было не так много, как было той ночью, когда она познакомилась с этим молодым, страстным; робким, как ей тогда казалось, юношей. Два охранника стояли на входе, и один из них облокотился плечом о дверной косяк, громко смеясь. Из приоткрытых окон доносились обрывки фраз вышибал, и Лида помрачнела от одного понимания того, что даже эти суровые бугаи, что привыкли, словно полицейские, осматривать девочек и дотрагиваться руками до самых пикантных местечек, все равно переговариваются о своих женах, детях. Это било по самому больному, что теплилось еще горячим огоньком в сердце заблудившейся в мире порока и жестокой любви женщины. Лида снова посмотрела по сторонам. Она увидела уже знакомое лицо хозяина бара, кажется, его зовут Глеб, но Лида не была уверена, который увидев их не стал даже подходить, а просто отвернулся, сделав вид, что их он никогда ранее не видел и видеть-то не особо хотел. Вышибалы снова засмеялись.