Лидия аккуратно села на край ветхого дивана, плотно сжала ноги вместе, и вздохнула. В свете фары от проезжающей мимо машины, виднелись зареванные, уставшие глаза. Как же она хотела вновь услышать упреки мужа, и почувствовать себя любимой женой, которую носят на руках и нежно целуют в висок, чтобы дать глоток утоляющей жажду нежности. Зачем? Ну, зачем она только перешагнул ту самую черту запретного? Ведь знала, что такие, как она теряются в пучине криминального мира без следа. Но что сильнее? Любовь к этому мужчине или собственная гордость? Она прикрыла обнаженную грудь пожелтевшей простыней, и посмотрела на своего покровителя. В его черных глазах не отражалось совершенно ничего. Мертвый взгляд еще живого человека. Это пугает. Безразличие пугает. Безразличие бьет по рукам, по телу, по душе оставляя шрамы, как от кнута, но что теперь она может? Разве то, что заставляет сейчас биться так бешено сердце может быть любовью? Разве его ухмылка это от нежности?
— Так, — он встал с кресла и подошел к Лиде. — сегодня, — мужчина погладил ее мягкие волосы. — сегодня ты должна сопроводить меня на одну очень важную для меня встречу. — он склонился к ее лицу. — будь умничкой, и тогда я буду ласков с тобой. Ты же знаешь. — Виктор облизнулся
— Да… — тихо прошептала Настя сжимая ноги еще плотнее друг к дружке. — ты же знаешь, что я…
— Вот и отлично. Возможно, именно сегодня, я помогу тебе стать настоящей женщиной.
— Настоящей женщиной? — недоумевающе склонила голову Лида. — что я должна делать? — спросила женщина отпустив простынь. Она спала на ее бедра оголив обвисшую от времен кормления четверых детей грудь.
— Любить меня, красотка.
— Я люблю тебя, но…
— Вот и чудесно. Поверь, — он провел большим пальцем по ее губам, и она чмокнула ими целуя фалангу. — это греет мне душу.
— Почему меня покупают? — спросила женщина скрывая взгляд. — зачем?
— Потому что ты красотка с красивым телом. Мужчины любят таких, как ты и готовы содержать тебя в качестве постоянной любовницы.
— Хватит делать из меню шлюху. — прошептала, как Лиде казалось, очень громко.
Молодой человек замахнулся. Грубая мужская ладонь коснулась нежной щеки женщины оставляя после себя горячий отпечаток. Лида взвизгнула и повалилась на левую сторону сжимая покрасневшее место. Женщина плакала от той обиды, которая разъедала нутро до основания, и оставляло послевкусие горечи от разочарования в самой себе. Это была не первая ее пощечина, но каждая от него была больнее предыдущей. Пылкие любовники любили шлепать ее по телу, и лицу, но от Виктора все было горячее. Словно розги по уже разбитой спине. Разве она ему девочка? Разве она юная девчонка, что возбуждается от этого? К тому же…ее муж себе никогда такого не позволял…даже, когда она просила пошлепываний во время секса. Он не мог подавить в себе такое, чтобы ударить жену, но здесь…здесь совершенно другие мужчины. Жестокие.
Слепая любовь — страшное явление порочной современности. В этой любви невозможно удивить, переубедить, заставить прислушаться и слушать. В этой любви нет места нежности, но есть место грязному сексу, рукоприкладству и постоянной неверности. Все это может напоминать стандартную картину отношений без обязательств, но это не так. В слепой любви одна из сторон постоянно глотает все, что даст вторая сторона странных отношений. Будь-то свою временную любовь, и самое грязное, что может быть в этом мире. Обидно то, что та самая слепая сторона будет глотать по приказу и абсолютно забывать о себе, как о человеке, как о личности, которая достойна такого же обожания, как и ее объект воздыхания.
— Хватит ныть. — спокойно произнес Виктор. — меня уже тошнит от твоего нытья.
— Тогда прекрати со мной так обращаться. — выкрикнула Лида.
Он резко сжал пальцами ее скулы до боли. Женщина прикусила губу, и хотела дернуться, но почувствовала, как вторая ладонь мужчины крепко сжала золотую цепочку на ее шейке так, что можно было прекрасно задушить ее. Постепенно воздух прекратил поступать в ее легкие, и она начала краснеть. Виктор отпустил женщину, и она так сильно схватила глоток воздуха, что ее живот неестественно впал внутрь, и дрожал. Мужчина потер переносицу и вздохнул.