— А что с лестницей, Боже?
Он удивленно огляделся по сторонам.
— Какой лестницей? Ах да, стремянкой! Нет никакой стремянки. Хотя по пути сюда мы видели несколько штук. Разве ты не заметил? — Он махнул рукой куда-то в сторону восточной галереи.
— Значит, иногда ими все же пользуются?
— Похоже на то. Иначе с чего бы им здесь быть. Но у меня не было никакой стремянки. Само собой, вчера я чувствовал себя ужасно. Давай-ка сюда наголенники. Я все думал об этом Грамиане Фотии. Я пытался поверить в то, что отец настоял на гарантиях и что заговор не пойдет так далеко, как вы боялись. Где-то за полдень до меня дошло, что задумал твой друг Ториан, и мне стало еще хуже. Потом мне пришлось провожать Шалиаль в Обитель. И глядя на то, как ее усаживали на тамариск, я подумал, что она очень напоминает приманку — приманку для героя.
Тут ему пришлось прервать свой рассказ, потому что настал черед нагрудной пластины панциря. Я с трудом поднимал ее, но он надел ее с легкостью. Он больше не заикался.
— Хуже всего, я ведь всегда был уверен, что единственная женщина, которую я любил, недосягаема для меня, а теперь я видел способ соединиться с нею, если бы только мне хватило отваги. Но не хватало! Я пошел домой, и мне даже напиться не хотелось, в таком жалком состоянии я пребывал. Теперь налокотники, пожалуйста. Эта застежка на месте? Потом началась гроза. Я взял меч и пошел в храм, терзаемый муками совести, ибо представлял себе, как вы с Торианом сражаетесь со стремянкой на таком ветру. Подтяни-ка этот ремешок. Когда я дошел до Площади Тысячи Богов, дождь лил уже как из ведра, и ступеней практически не было видно. Почти не думая, я бросился к ним и начал подниматься. Никто не увидел меня в грозу. Я появился как раз вовремя, чтобы увидеть, чем закончилась попытка Ториана… — Он вздохнул.
— Если бы он победил, мне кажется, я пошел бы обратно.
В конце концов я передал Джаксиану шлем, и он водрузил его себе на голову. Теперь он казался еще больше, чем обычно. Точь-в-точь Балор — да он и был Балором! Страшные, горящие глаза светились всезнающим весельем — лирическое отступление закончилось. Мне передали недостающую часть истории и предупредили, чтобы я не совал нос дальше. Я понимающе поклонился.
— Идем, — сказал он, поднимая меч, и шагнул к лестнице.
Наверху, в Обители Богини, ждала нас в своем серебряном великолепии Шалиаль. Рогатый головной убор скрывал ее спутанные волосы, жемчуга сияли у нее на пальцах и на шее. Я еще раз подивился красоте, которая может носить что-то или вообще ничего, но с каждом разом выглядит все великолепнее. Когда бог приблизился, она опустилась на колени. Он одобрительно усмехнулся и поднял ее. Она улыбнулась… нет, она просияла, глядя на него с восхищением. Небо за дверью посветлело, и край его окрасился розовым в преддверии рассвета.
— Закрой люк! — приказал мне Балор.
Гадая, зачем он снова брал меня с собой наверх, я согнулся и полез обратно на лестницу.
— С этой стороны!
— Но… — Я-то думал, что закрою дверь за ними и буду ждать внизу до тех пор, пока меня не выпустят позже днем или даже следующей ночью. — Но, Боже, как я смогу задвинуть засовы? И если я останусь здесь…
С богами не спорят. Словно ошпаренный его взглядом, я поспешно вскочил и налег плечом на крышку. Она медленно опустилась и захлопнулась. Люк был закрыт. До тех пор, пока на него никто не наступит, конечно.
Балор задумчиво оглядел меня.
— Подойди-ка сюда, Младший Братец.
Я неуверенно подошел к нему. Он все еще держал в руках свой огромный меч. Взявши меня за подбородок, он наклонил мне голову набок.
То, что случилось потом, возможно, было самым странным из всех событий этой ночи. Пока я испуганно смотрел на него, великан выбрил меня мечом бога войны. Мало кто смог бы удержать этот меч и обеими руками. Он двигал им легко, как перышком. Моя борода осталась на полу. Балор оставил мне небольшие усики и узкую полоску волос на подбородке, как у статуи на площади.
Потом он убрал меч в ножны и хитро подмигнул мне — я уже начал привыкать к этому хитрому взгляду.
— История, несомненно, должна выступать неприкрашенной. Но возможно, той части тебя, что остается Омаром, будет спокойнее в набедренной повязке?
Нет, это решительно невозможно! Я склонил голову.