И спланировать побег.
Следующие три недели погрузили ее в приготовления к свадьбе и планирование освобождения друзей. Дэмиен, ясное дело, делал все возможное, чтобы избежать прямого общения с Робин, хотя она знала, что он работает не покладая рук, строя безупречный план освобождения Андрея, Павла и Уилла.
Ощущение трехнедельной давности оказалось верным: что-то закончилось между Робин и Дэмиеном.
Дракон смирился с принятым решением и отпустил ее. Именно этого она и добивалась, но иногда от боли все равно было тяжело даже дышать. Она сделала несколько успокаивающих вдохов, после чего взяла чайник из сервиза, оставленного Майей на круглом садовом столике.
– Хочешь чаю, мама? – спросила Робин мать, сидевшую вместе с ней на качелях.
Стоял прекрасный, теплый весенний день, поэтому ей очень хотелось вывести мать на улицу, чтобы та немного погрелась на солнышке. Возможно, у нее больше не будет такой возможности. Руслан стал относиться к ней по-собственнически с тех пор, как увидел ее в саду несколько недель назад.
Лицо матери ничего не выражало, но она все же приняла чашку дымящегося ромашкового чая. Они потягивали теплую жидкость в дружеском молчании, хотя Робин больше всего хотелось начать разговор. Сейчас ей очень кстати был бы совет матери, учитывая всё, что должно произойти.
– Я выхожу замуж, – тихо сказала Робин, зная, что эти слова ничего не значат для ее матери. – Я выхожу замуж и презираю мужчину, за которого собираюсь выйти. Нет… даже не так. Я боюсь его. – В этом заключалась уродливая правда. Несмотря на всю ее подготовку, Руслан приводил девушку в ужас. – И мне пришлось отказаться от мужчины, которого я по-настоящему люблю, из-за этого… этой змеи. Но у меня нет выбора, потому что я хочу спасти нашу семью и наш народ. Я злюсь.
Вот. Робин высказалась. Она впервые открыла чувства человеку, живущему в поместье Локсли. Девушка понимала, что ее мать никогда не ответит, но почувствовала, как тяжесть сваливается с плеч просто от того, что она произнесла эти слова. Они давили на нее подобно огромным валунам.
И тут Робин с потрясением увидела, как мать поворачивается к ней, чтобы ответить.
– Ты всегда поступала правильно, – произнесла леди Локсли. Впервые с того момента, как Робин отправилась на войну, ее слова звучали осознанно. Женщина обхватила нежными, слабыми руками руки своей дочери. Ее ладони опустились успокаивающим теплом на холодную кожу Робин.
– Мама? – прошептала она, не смея поверить в происходящее.
– Да, ты поступала правильно, – продолжила ее мать, – но всегда поступала неправильно по отношению к себе, моя прекрасная дочь. Моя замечательная дочь. – В ее темных глазах появились морщинки, похожие на улыбку. – Такая умная. Такая добрая. Такая верная долгу. Но ты должна жить свою жизнь для себя, Робин. Иначе ты вообще не живешь.
Робин плакала. Ей было все равно. Она не могла поверить, что ее мать дает ей совет. Что мама узнала ее. Действительно, по-настоящему узнала ее.
– Как я могу так жить, пока наши люди страдают, мама? – спросила она, отчаянно нуждаясь в ее поддержке.
Женщина похлопала Робин по руке. Легкий ветерок развевал ее длинные седеющие волосы, донося до носа Робин ароматы сандалового дерева и масла нероли. Успокаивающие запахи, которые напомнили Робин о добрых днях ее детства, когда семья еще не была разрушена изнутри.
– Ты поймешь, что делать. Ты всегда знаешь. Но не отказывайся от любви. Ты достойна большего, моя дорогая дочь. Не позволяй никому запугивать себя и морочить голову.
Робин обняла хрупкие плечи матери. Качели, на которых они сидели, покачивались на ветру.
– Спасибо тебе, мама, – прошептала она на ухо леди Локсли. – Спасибо, что ты здесь. Я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, дорогая.
Некоторое время они так и сидели в приятной тишине, пока в конце концов глаза леди Локсли не начали стекленеть, и Робин поняла, что чудесное время, проведенное с матерью, подошло к концу.
Оставалось надеяться, что в будущем таких дней будет больше. И сегодня мать Робин сказала такие нужные для нее слова.
Робин поступит правильно. Да, она должна выйти замуж за Руслана Мержери, но это еще не значит, что она должна отказаться от всего остального. Она зашла так далеко, проживая несколько жизней, по необходимости скрывая свое истинное «я», и делала то, что необходимо.
Она отвела мать обратно в замок, а затем направилась в свою комнату.
– Выйди замуж за змею, освободи своих друзей, а потом делай то, что до́лжно, – снова и снова бормотала Робин себе под нос, готовясь к бессонной ночи. Утром ее ждала свадьба с Русланом, к которой она так и не была готова.