– Тебя не было, когда я проснулся.
Не похоже на обвинение.
– Прости, но я не могла успокоиться. Я видела кладовую.
Отец кивнул и уставился на свои руки.
– Зима выдалась неурожайной.
– Понятно. – Она провела руками по брюкам. – Я говорила с Уиллом. Герцог Мержери снова повысил налоги?
Лорд Локсли тяжело вздохнул. К облегчению Робин, сегодня он выглядел разумным и способным. Таким, как мужчина, которого она всегда знала и любила. Расчетливый и умный, но добрый и сострадательный.
– Да, – сказал он. – Думаю, Уилл рассказал тебе и о том, что они делают с нашим лесом?
Когда Робин кивнула, он продолжил:
– Лучше уж лес, чем люди, хотя такими темпами скоро среди деревьев не останется ни одного живого существа. Люди герцога не понимают, что зимой в лесу нужен отдых для того, чтобы весной там зарождалась новая жизнь.
– И все же страдает наш народ, а не его люди. – Робин пнула камень, лежащий поперек тропинки. – Но проблема не только в отсутствии еды и денег. С людьми в поселении что-то не так. Они выглядят… зависимыми.
– Ты, как всегда, проницательна, моя прекрасная дочь. – Отец улыбнулся, отчего вокруг его глаз появились морщинки. Сердце Робин обливалось кровью от нежности. – Да, что-то не так. В провинции появился новый наркотик.
Робин резко повернула голову, заглядывая в лицо отцу.
– Наркотик? Я думала, королева Ансетт избавилась от отравленной Мимикии во всех деревнях, окружающих лес.
– Увы, королева еще не знает о существовании проблемы. Все, кого я отправлял в Дотэ с посланием, обычно погибали в пути или исчезали. Я полагаю, аналогичная участь постигает любых посланников, прибывающих из любого другого региона, столкнувшегося с похожей проблемой. Мы совершенно отрезаны от Короны.
По спине пробежал холодок.
– Так ты веришь, что во всем этом замешан герцог?
– И дворяне, все еще верные отцу королевы.
Серьезное обвинение.
– Только не наркотики… – пробормотала Робин.
Она ненавидела наркотики. Лорд Локсли искал всевозможные лекарства, чтобы исцелить ее брата, но все они не дали никакого результата. Даже лекарства, которые приносили пользу, – такие как целебная Мимикия, а не ее испорченная версия, при помощи которой король Дестин порабощал деревни талаганских Оборотней, – мало что могли сделать для Джона.
– В лесу заметили волков, – тихо сказал он.
Робин нахмурилась.
– Волков? – Раньше они никогда не создавали проблем. – Потому что дичи мало?
Папа покачал головой, нахмурившись.
– Не лесных волков, а волков Старой Матери.
По спине пробежал холодок.
– Но они не покидают свою территорию в Бетразе.
– Предприятия старой ведьмы расширяются.
Герцог.
– Этот чертов придурок заключил с ней сделку?
Отец пожал плечами.
– Волков Старой Матери видели на землях герцога. Что бы они ни замышляли, они всё держат в секрете.
Прекрасно. Она зажмурилась. Ситуация только ухудшалась. Зачем герцогу связываться с волчьей версией Темного Двора? Они распространяли по его просьбе наркотики? Или они работали как простые наемники? В любом случае людям этот союз не предвещал ничего хорошего.
– Прости, что я не узнал тебя вчера, Робин, – тихо сказал ее отец, выводя ее из задумчивости. – Моя память – непостоянная вещь. Меня постепенно накрывает старость.
Она открыла глаза.
– Неправда, – не согласилась она, когда он покачал головой. – Ты вовсе не старый.
– Ты так добра ко мне, дочь. – Он коснулся своего морщинистого лица. – Мы должны подготовиться к тому дню, когда я больше не смогу управлять нашей семьей соответствующим образом.
Изменение в тоне папы означали, что теперь они переходят к деловым вопросам. Робин выпрямилась и склонила голову набок, прислушиваясь к каждому слову.
– Когда ты исчезла, я пустил слух, что тебя отправили в монастырь. Я сделал это, чтобы у тебя было время вернуться, не вызвав подозрений, куда бы ты ни отправилась. Но как только ты вернулась, я попросил Данила, Павла и Андрея распространить новость о твоем возвращении.
Она застонала.
– Зачем, папа?
– Ты знаешь зачем, дорогая. Вести о смерти Джона до нас уже дошли. Замок Локсли уязвим без наследника.
– Наследник? Женщины не могут наследовать, помнишь? – с горечью произнесла она.
– Знаю, но, возможно, есть способ, благодаря которому мы можем контролировать то, что с нами происходит.