Она проглотила бабочек, подступивших к горлу. Робин сможет поразмыслить над такими вещами завтра. Сейчас необходимо сосредоточиться на краже золота и наркотиков.
– Андрей, сейчас, – прошептала Робин, и мужчина открыл люк, встроенный над просторным чердаком поместья.
Робин узнала о нем благодаря нескольким правильно подобранным словам и монетам, попавшим в руки прислуги.
«Может, если бы Руслан платил своим слугам не сущие гроши и обращался с ними по-человечески, они бы не предали его с такой легкостью», – размышляла она, пока один за другим они спускались через люк.
– Восточное крыло, верно? – уточнил Дэмиен, мимолетно коснувшись рукой спины Робин в защитном жесте, когда проходил мимо. Ее пронзила тоска, как только он отошел от нее.
– Да, – произнесла она, помедлив с ответом. Дэмиен вопросительно приподнял бровь, и она снова обрадовалась тому факту, что шарф закрывает лицо.
Возьми себя в руки. Сейчас главное – полностью сосредоточиться на деле, Робин!
– Все помнят свои задачи? – спросила она, когда они все вместе крались по темному и мрачному чердаку. Вечер выдался ветреный, что было им на руку: он заглушал звук их шагов по поскрипывающим старым половицам поместья.
– Мы должны вырубить всех охранников, которые встретятся на нашем пути к отступлению, и затем подогнать карету, – прошептал Андрей, указывая сначала на себя, а затем на Павла.
– А я разбираюсь с солдатами снаружи хранилища, – сказал Уилл, его глаза сияли от предвкушения. В бутылочке, висевшей у него на поясе рядом с его любимым кинжалом и двумя тряпками, плескалось снотворное. Робин знала, что ему крайне нравилось отправлять головорезов Руслана в забытие именно таким образом: не проливая кровь, да и из-за наркотика они почти час лежали без сознания.
– И тогда у нас появится возможность проникнуть в хранилище сверху и разобраться со всеми, кто находится внутри, – закончил Дэмиен, улыбаясь Робин.
Но она не улыбнулась в ответ, сохраняя серьезный вид, обращаясь ко всем:
– Не теряйте бдительности. Это вполне может стать нашим последним и самым большим испытанием. Мы не можем позволить себе неудачу.
– О таком и напоминать не нужно, – сказал Уилл, скользнув между двумя огромными дорожными сундуками, и открыл один из люков, ведущих из чердака вниз. Он посмотрел в приоткрытую щель, из которой просачивался свет. – Ладно, пора выдвигаться. Давайте, Павел, Андрей, у нас мало времени.
Как только они втроем скрылись из виду, Робин повернулась к Дэмиену. Она медленно выдохнула, затем потянулась и сжала его руку. Глаза Дэмиена расширились от ее добровольного прикосновения, затем он нежно, хоть и в собственной манере, ответил на пожатие.
– Давай покажем им, почему они должны и дальше опасаться Капюшона, – прорычал Дэмиен.
– А простые люди – любить ее, – добавила Робин, на мгновение опуская шарф, чтобы Дэмиен мог видеть ее улыбку. – И когда все это закончится…
– Да?
Робин отпустила его руку и повернулась к люку, хотя и взглянула на него через плечо.
– Давай поговорим.
По выражению лица Дэмиена стало понятно, что он прекрасно понимает, что она имела в виду.
Им оставалось только без сучка и задоринки провернуть ограбление и в процессе загубить Руслана Мержери.
Маршрут Робин и Дэмиена к хранилищу отличался от маршрута Уилла. Она подкупила больше слуг ради обеспечения безопасного прохода к тайному пути эвакуации из хранилища. Им нужно взломать дверь, затем отпереть главные двери изнутри и впустить Уилла, Андрея и Павла после того, как они разберутся со всеми охранниками.
– Мне казалось, что Руслан установил дверь не из дерева, а из материала попрочнее, – размышляла Робин, передав увесистый мешок с золотом горничной, которая вела их по коридору. – Учитывая, что это черный ход, ведущий к его краденному богатству и всему остальному.
Дэмиен хохотнул.
– Высокомерие человека нельзя недооценивать. Герцог, вне всяких сомнений, верит, что ни у кого не появится даже возможности узнать о двери, не говоря уже о том, чтобы добраться до нее в его отсутствие. В любом случае, – дракон ощупал дверь в поиске слабых мест, затем выпустил острые как бритва когти и разломал петли и замок, – все это в наших же интересах.
Он отодвинул дверь так легко, будто она сделана из бумаги. Робин смотрела, как перекатываются мышцы его внушительных предплечий в процессе, в равной степени завороженная и испуганная.