— Их боги наказали!
Тина и Дельфина чуть лучше понимали происходящее, им, Жрицам, зрелище было отчасти знакомо. Одними губами Дельфина прошептала, чтобы не выдать тайну:
— Меркатская смола?
Тина кивнула:
— Да. И не только она. И порции лошадиные.
Большинство регинцев не были одурманены, но темнота и вера в колдовство сделали свое дело — лагерь поддался панике. Ожидали нападения местной нечисти, змей из Моря и уж, наверняка, островитян. Приказов никто не слушал, да никто и не приказывал. Пожар тушило слишком мало человек. Самые робкие повалились на землю и накрыли руками головы. Кому-то пришла мысль отплывать немедленно, к кораблям устремилась не густая, но решительная от страха толпа. Товарищи не пустили их, завязалась потасовка, и многие приняли ее за атаку врагов. Дельфину не удивляло, что в таком хаосе Урса сумела выбраться. Это по силам всякому, кто прошел Остров Леса. Беглецов заметил только их бывший страж — но он сейчас не одолел бы и крысу. Властным жестом Дельфина не позволила Наэву его зарубить. Она не понимала, что происходит, но сообразила, как использовать чужой страх. Выступила вперед, и Нат, как по команде, раскрыла окно, залила ее нездешним светом. Регинец, совершенно беспомощный, корчился на земле, но, очевидно, хорошо ее слышал.
— Запомни меня, воин! Расскажи твоему господину! Я, Морская Ведьма, Жрица великого Алтимара, проклинаю тех, кто пришел на мои берега! Море слышит, боги слышат — убирайтесь отсюда или ни один не уйдет живым! Вам не сжечь русалку!
Лицо ее озарилось огнем, на сей раз, земным, пламенем нового пожара — то вспыхнуло регинское судно. В глазах регинца застыл ужас, на лицах тэру — ужас и восхищение, хотя Дельфина понятия не имела, что произошло с кораблем.
Меч стражника она оставила себе, и теперь одной рукой держала наготове клинок, другой тащила за собой Тибу. Рядом оказалась Ана с братишкой на руках. В темноте и хаосе их пока не замечали, но и Дельфина боялась потерять своих. Наэв и Лан прикрывали женщин по бокам, насколько это могут делать два человека. Ивира повисла на Тине и Тэрэссе и едва плелась, когда надо было бежать. Частокол для нее будет так же неприступен, как стены самого укрепленного замка, а там еще ров. А уж чего ей стоит не кричать при каждом движении… А если расплачется младенец на спине Тэрэссы? Но закричала первой Тиба. Дельфина слишком поздно зажала ей рот, да и сама едва сдержала вопль перед деревом мертвецов. Они будто выступали из темноты, паря над головами. Казалось, не надеясь на живых, они медленно идут по воздуху в Море. Санду между остальными было не отличить. Дай-то все боги, чтоб и Тиба мать не разглядела.
— Морская дрянь! — какой-то регинец узнал среди силуэтов убегающую пленницу и наступал на нее. К счастью, не сумел еще привлечь внимание товарищей. Дельфина пихнула Тибу за спину и выставила меч, гадая, как же справиться с ним бесшумно? Регинец успел один раз замахнуться — и рухнул, пронзенный ударом в спину. Метнулась тень. Наэв? Лан? Даже, если это малышка Ана где-то добыла оружие — Дельфина бы не удивилась. Но остальные были шагов на двадцать то ли впереди, то ли позади нее. Размышлять было некогда. Ворота внезапно оказались открыты, дозорные задушены. Беглецов никто не остановил.
Отбежав на пятьдесят шагов от частокола, Дельфина обернулась, закричала в ночь, хоть и понимала, что не должна:
— Никому не дано сжечь русалку! — прикусила руку, заставляя себя молчать. — Я жива, Марк, жива…
В Лантисии человек смотрел вдаль со стены замка. В такой час рядом не было никого, кроме обходивших стену сонных стражей. Было еще темно, он смутно различал лысую возвышенность от рва до ближайшего леса — деревья перед замком тщательно вырубались, чтоб не стать укрытием атакующих. Он видел дорогу, которая уводила прочь, и знал, что скоро на нее ступит. Пойдет в Ланд. Корабли Герцога наверняка вернутся до начала зимы, весь Ланд только и будет обсуждать поход. И он будет расспрашивать воинов, и найдет ответ на вопрос. Если же нет, он пойдет в Монланд. Если хоть кто-то выживет на Островах, в Монланде узнают об этом рано или поздно. Если же Региния никогда больше не увидит враждебный парус на горизонте — Марк из Лантисии не знал, к кому из святых или морских демонов тогда идти за ответом. Но точно знал, что не уснет спокойно, пока не узнает, жива ли его островитянка.