— Говори, — велит Гэрих светловолосой девушке, такой же мокрой до нитки, как все Острова.
Перед ним та, которую Ив называет Мариа из Нелии. Любовь Ива с первого взгляда, разгадка его таинственных исчезновений, островитянка, регинка, шпионка, покаявшаяся грешница — один Господь знает о ней правду. Уверяет, что разбойники прогнали ее, что не желает больше быть одной из них. Ив молит сохранить ей жизнь, Ив как никто заслужил от Молодого Герцога награду. Ему Гэрих верит — но не Островам и их посланницам. Девушка многое рассказала о Морской Ведьме, но что с того проку?
— Проклятье! Что за день! — в шатер вваливается благородный сеньор Даберт, неся потоки воды и грязной брани. — Клянусь святым Фавентием, дьявол Алтимар вломился на небеса и оттуда льет на нас бочку за бочку! — замечает Нелу, оценивает. — А это что за белая курочка?
Монах прерывает псалом и запрещает ему богохульствовать. Этот святой человек, быть может, единственный, кто смеет Даберту Вермийскому что-то запретить. Благородный сеньор бросил своих людей тащить и охранять обоз, как знают, ускакал вперед и пересчитал зубы слугам за то, что недостаточно проворно натягивали шатер для отдыха его особы.
В глазах Нелы страх, покорность, робкая надежда. Нет рядом Ива, единственного ее защитника, — Молодой Герцог выставил его из шатра, пока решает, что делать с пленницей. Она знает, что отвечать на вопросы, заранее все обдумала. Говорит, запинаясь, что Отцов-Старейшин давно не видела. Никто их теперь не слушает, им нет веры после стольких поражений. Только сумасшедшие готовы продолжать борьбу, большинство хотят сдаться на милость победителя, но им не позволяют.
— Сражаются отдельные отряды, господин, каждый подчиняется лишь своему Выбранному Главарю или вовсе никому. Между собой Выбранные Главари не могут договориться. Прежде они Старейшинам были подвластны, а теперь никому.
Даберту такой ответ по душе, он сам беспрестанно твердит, что Острова разбиты, а регинская армия тащится на этот клятый юг воевать с призраком. А могла бы уже плыть домой. Сеньор Даберт отнюдь не глуп, но охотно поверит всему, во что ему выгодно верить.
Гэрих пристально смотрит в серые глаза девушки:
— Днем и ночью нас атакуют отдельные отряды?
— Да, господин.
— А их предводители готовы сцепиться за власть между собой?
— Готовы, господин.
— А прочие трясутся от страха?
— Именно так, господин.
— А тебя прислали сюда, чтобы плела чепуху?
Нела сглотнула, судорожно попятилась, но позади нее — лишь угрюмые стражи.
— Нет, господин!
Сжав руку на горле, Гэрих повторяет вопросы:
— Что задумали твои повелители?
— Я ничего не знаю! Был Большой Совет. Отец-Старейшина Терий уговаривал нас обойтись без новой битвы…
Молодой Герцог уже слышал это от других пленников. Замысел врага ему ясен — изматывающее противостояние без крупный сражений, на месте островитян он сам бы так поступил.
— Где ждать нам засад и ловушек?
Нела не знает — это известно лишь Выбранным Главарям.
— Если прикажу пытать тебя, ты вспомнишь больше.
— Нет! — выдохнула островитянка. — От боли говорят больше, чем знают на самом деле. Пощадите меня, господин, я хочу только покоя…
Второй раз монах прервал псалом и, не спрашивая позволения, заговорил с девушкой:
— Правда ли, что ты носишь крест в знак истинной веры? Отрекаешься ли ты ложных богов? Признаешь ли нашего Господа единственным?
Нела, отныне уж точно Мариа, с горячей искренностью признала регинскую веру, ради своей жизни она согласна молиться, кому угодно. Брат Элэз из тех людей, что боятся только Господа, он безапелляционно заявил Молодому Герцогу, что девушке не должно причинять зла. Даберт, которому пленные островитянки выдрали не один клок волос, мысленно усмехнулся: “А эта курочка будет получше сучек. Должно быть, и в постели не такая дикарка”. Мариу из Нелии оставили в живых.
До Южного берега регинцам осталось два-три перехода. Сами они, возможно, еще не знали, как близки к цели, но островитянам это было известно. Тревогу тэру Дельфина ощущала, как испарения ядовитых далеких от Островов болот. Тех, что медленно одурманивают и точат силы. Армия врага потрепана и сильно устала, но это все еще армия. Островитяне понимали, что их ждет.