Завтра все изменится. Посвящение либо убьет ее, либо сделает взрослой.
Маргара означает Жемчужина. Словно в насмешку, это имя досталось женщине на редкость крупной и плечистой, с квадратным лицом и железными мускулами. Жители Регинии такими представляли себе всех островитянок. Маргара ростом превосходила многих мужчин, силой им почти не уступала. В битве одним махом рубила головы, на пиру пила взапой, не пьянея. А ругалась так, что покраснел бы видавший виды бродяга. Теор как-то шепнул друзьям, что “матушка” мочится стоя. “Сам видел”, — сообщил он гордо. Дельфина немела от его дерзости, хоть и подозревала, что братец ее все выдумал. Маргара была Жрицей, супругой морского бога. Едва ли нашелся бы кто-то еще, готовый взять ее в жены. Она полжизни провела в наставницах на Острове Леса, вырастила десятки детей. Девочке из ее уроков лучше всего запомнилась плетка, всегда готовая к действию. Но наставница учила науке, что многократно сохранит воспитанникам жизнь, и обычай велел называть ее матушкой.
Маргара приказала готовиться, и остаток дня девочка до блеска начищала меч, для которого бой тоже станет первым. Зимой отец выковал его специально ради ее Посвящений. Узор на рукояти напоминал волны — подобно ряби на воде, они легонько вздрагивали под рукой хозяйки. О смысле этого украшения можно было только гадать — все кузнецы немного колдуны. Оружейники Островов ковали и чинили столько оружия, сколько приказывал местный старейшина, и обязаны были снабжать несколько деревень. В сплошном потоке мечи и копья мало чем отличались друг от друга, почти не украшались и редко имели имена — не то, что у славных регинских рыцарей. Но меч Дельфины сам подсказал, что зовут его Меч Волн. Двадцать лет спустя, не ей служит это верное, как собака, лезвие, а тогда меч с ней говорил. Отец на языке огня и железа приказал своему творению беречь и защищать дочку так, как он сам бы хотел ее защищать, а, значит, ей нечего бояться. Маргара вот ничего не боится — первый раз в жизни девочке захотелось стать похожей на нее.
Дельфина принесла в жертву Маре петуха, умоляя насытиться кровью птицы, а ее собственную кровь пощадить. Мысленно склонилась перед каменным истуканом на Острове Леса, — Инве, богом войны — просила послать ей удачу. Маленький кусочек этого бога носил на шее ее названый брат — нашел возле идола камешек с аккуратно пробитой дырочкой в середине. Наэв уже два месяца хвалился находкой к месту и не к месту, давал каждому приложить к камню руку, убедиться, что он всегда остается теплым.
Дельфина взмолилась душам умерших Жриц и Ариде. И решила, что сделала все возможное.
Издали девочка наблюдала за пленниками. За ними мужчины ходили далеко и отсутствовали несколько дней, ведь непростая задача — захватить подходящих. Да скрытно и тихо, чтоб местные жители не всполошились. Их привязали к сосне, венчавшей скалу — на виду у каждого, сбежать не возможно. Кому-то из тэру предстояло стеречь их всю ночь. Пленники были мальчишками, почти одного возраста с посвящаемыми — равные по силам противники. Выбранный Главарь Аквин втолковывал им на ломаном регинском: если хотите жить, будете сражаться. Одолеете нашего человека — отпустим на свободу, проиграете — пеняйте на себя. Дельфина понимала, на Острове Леса их учили языку врагов. Двое парней ответили молчанием, двое резко отказались — должно быть, сыновья рыцарей, помнящие и в плену о породистой гордости своего рода. Аквин кивнул девочке: “Подойди”, а двух упрямых по его жесту отволокли в лес. Дельфина знала, что ночью услышит крики, и что завтра они станут сговорчивей.
Аквин, сын Коры и Хаста, вопреки обыкновению, не приказал Дельфине что-нибудь принести, вычистить или залатать. Чуть растерянно спросил:
— Помнишь все, чему тебя учили?
— Конечно, — заверила юная разбойница его и себя.
— Что сильнее силы, девочка?