— Но я и так… — пролепетала она, до сих пор не в силах поверить в реальность происходящего.
— Ты вправе считать меня сумасшедшим, но… — Гаррет осекся. Слегка сдвинул брови. — Что «и так»? Любишь?
— Конечно.
— Но ты… Черт! — Он откинул прилипшие ко лбу волосы. — Ты ни разу мне об этом не говорила!
— Ты не велел. Ты более чем строго, раз и навсегда запретил мне влюбляться в тебя.
— Должно быть, я сам не знал, что говорил.
— Ах, вот как? Значит, впредь я не должна верить ни одному твоему слову?
— Должна. — Гаррет улыбнулся ей чуть дрожащими губами, заглянул в глаза. — Кое-чему ты просто обязана поверить. Например, тому, что мне без тебя плохо, что я не могу ни спать, ни работать, ни думать ни о чем, кроме как о том, чтоб ты вернулась. Что я закрываю глаза и вижу тебя, что ты мерещишься мне в каждой встречной женщине, что мне ничего на свете не надо лишь бы изо дня в день, всю жизнь просыпаться рядом с тобой и видеть тебя повсюду — дома, на улице, на службе, в глазах наших детей… Вот то немногое, чему ты определенно можешь поверить.
— Немногое! — выдохнула она. — Но ведь это, пожалуй, все…
— Не все. Я еще хотел тебе сказать, что никогда не испытывал такой близости. Ты стала моей частицей, о которой я прежде не подозревал и без которой теперь не могу дышать. — Он помолчал, не отводя от нее взгляда. — И еще, Си Джей, ты должна знать, что я ужасно боюсь тебя. Мне всегда казалось, что такая привязанность к женщине чревата неминуемой бедой.
Когда я подписывал договор с Берти, то думал, что застрахован от этого. И целый месяц пытался убедить себя в том, что самое разумное — порвать с тобой. А вот не могу. Слишком далеко все зашло. Я не хочу тебя терять, только и всего.
Она не знала, что ему ответить, не находила нужных слов. Наконец с трудом выговорила:
— Так, значит… мы останемся мужем и женой?
— На всю жизнь. — Гаррет взял ее лицо в ладони. — Я хочу быть твоим мужем не ради того, чтобы угодить Берти, а потому что я… — Си Джей видела, как он борется с собой, пытаясь произнести те самые слова, настолько привычные, что застревают в горле, — не могу без тебя.
Не прогоняй меня, пожалуйста! Дай хотя бы надежду…
— Я люблю тебя. — Она привстала на цыпочки и дотянулась губами до его непросохшей щеки.
— Это не просто слова, правда? Вообще-то я надеялся когда-нибудь услышать их от тебя, но не верил, что они выйдут за рамки твоей роли.
Ты ведь сама сказала, что стремилась облегчить мне задачу.
— Ну, не до такой же степени, — усмехнулась она. — А если честно, я солгала тебе только один раз — когда сказала, что не люблю тебя.
— По-твоему, Берти опять нарочно все подстроила?
— Можешь не сомневаться.
— Знаешь, вы обе оказались правы… насчет отца и Кристал. Она в самом деле его любит. И мне думается, теперь это всерьез и надолго.
— Ты говорил с ним?
— Они сейчас гостят у друзей в Лодердейле.
Я слетал туда вчера. Отец встретил меня холодно, едва ли не в штыки. Но в конце концов Кристал все уладила. — Гаррет с улыбкой покачал головой. — Ну и характер! Честное слово, отцу крупно повезло. А благодаря ему — и мне тоже.
Потому что, едва я увидел их вместе, мне стало ясно: если я не верну тебя, то упущу свой единственный шанс быть счастливым. Ведь счастье, когда оно свалилось на тебя с неба, надо уметь распознать, а главное — удержать.
— Так вы собираетесь меня держать, мистер Джеймисон?
— Обеими руками! — Он крепко прижал ее к себе.
— Ну что ж, — лукаво улыбнулась она, слегка отстранившись, — пожалуй, ты меня убедил. Ее пальцы пробежались по его груди и принялись нарочито медленно расстегивать пуговицы рубашки. — А поскольку я бы тоже не хотела упустить счастье, то приходится напомнить себе, что первый долг жены заботиться об удобствах мужа. Думаю, ты некомфортно себя чувствуешь в промокшей насквозь рубашке.
Гаррет насмешливо прищурился, но Си Джей успела разглядеть полыхнувший в его глазах нетерпеливый огонь, и ее мгновенно охватила дрожь.
— Если уж говорить о долге жены, то поневоле вспоминается еще один пункт, гораздо более способствующий моему комфорту.
— В самом деле? — Си Джей наивно распахнула глаза. — И что же это за пункт?
— Иди ко мне — узнаешь, — прошептал он ей на ухо.
— О-о! — Чтобы не потерять равновесия, она вцепилась в мокрую рубашку. — Что… прямо сейчас?
— Почему бы и нет? — Он тоже занялся пуговицами на ее блузке. — Это не займет много времени. Каких-нибудь два часа.
Лежа в его объятиях, Си Джей чувствовала, как ее тело охватывает огонь желания, разгораясь все ярче. Она пыталась произнести его имя, но губы не слушались: с них слетали только мучительные стоны и судорожные вздохи.