Глава XI
КАК КАДРУС И ФОКОНЬЯК ОТКАЗАЛИСЬ ОТ ДОЛЖНОСТЕЙ В АРМИИ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА
Не успели Жорж и Фоконьяк вернуться домой, как слуга принес им визитную карточку.
— Маркиз, — сказал Жорж, прочтя, — с нами хочет поговорить адъютант генерала Савари.
Он передал карточку Фоконьяку. Тот взглянул на нее, потом сказал слуге:
— Скажи этому капитану, что маркиз Алкивиад де Фоконьяк от себя и от имени кавалера де Каза-Веккиа приносит извинения, что не может принять его немедленно и просит подождать несколько минут, пока они переоденутся. Ступай.
Слуга ушел, де Фоконьяк посмотрел на Жоржа.
— Уж не напал ли Савари на наш след? — спросил он на жаргоне, придуманном их шайкой.
— Не думаю, — ответил Жорж с равнодушным видом. — Жак уверил нас, что в настоящую минуту опасаться нечего.
— Чего же хочет этот Савари?
— Дать ответ на наши просьбы.
— Это правда. Не принес ли этот капитан патенты?
— Вполне вероятно.
— Что нам делать?
— Отказаться.
— Предоставь мне вести разговор.
— Охотно.
Жорж позвонил. Явился слуга.
— Проси! — сказал Жорж. — Не забудь, что ты должен сыграть роль оригинала, — шепнул он на ухо Фоконьяку.
— А как же! — самоуверенно хмыкнул гасконец. — Оригинальность благородных маркизов де Фоконьяков известна…
Закончить он не успел. Вошел адъютант Савари. Он сообщил, что прибыл по поручению генерала Савари, дабы известить маркиза Алкивиада де Фоконьяка и его благородного друга Жоржа де Каза-Веккиа, что его величество, милостиво рассмотрев достоинства этих господ, августейше согласился принять их в свою победоносную армию лейтенантами.
После подобного вступления все трое поклонились друг другу, потом де Фоконьяк величественно произнес:
— Капитан, доложите его величеству, что маркиз де Фоконьяк…
— Мой благородный друг, — сказал Жорж, — смею тебе заметить, что твой ответ императору доставит не этот господин.
— Верно! Скажите генералу Савари, капитан, что мы отказываемся от патентов, и прибавьте, что мы весьма обижены, поскольку нас ценят не очень высоко.
— Друг мой, — сказал Жорж с притворным спокойствием, — ты мог бы не упоминать о нашей щепетильности, для которой имеются все основания. Хотя мы бы весьма охотно служили государю, которому служите вы, капитан, но знатный дворянин не может принимать некоторые звания, не роняя себя. А мой благородный друг маркиз де Фоконьяк принадлежит, как и я, к такой фамилии, где чин лейтенанта считается слишком ничтожным. Для нас было бы величайшей честью служить своими шпагами такому гению, какой управляет Францией в настоящее время. Будьте столь любезны, сообщите генералу причину отказа, вызванного тем, что кто-то сочтет предрассудком, а мы считаем священной памятью. Предки моего благородного друга командовали полками при Конде и Лианкуре, также как и мои предки в Италии. Император наверняка поймет, что благородная кровь не может изменить традициям прошлого, и пожалует нам должности, которые по праву принадлежат представителям наших домов, — должности полковников.
— Да, полковников! — с твердостью подтвердил Фоконьяк.
Дипломат-адъютант был поражен подобными притязаниями. Отказать в чем-нибудь Савари казалось ему до того непостижимым, что он оглянулся по сторонам, словно человек, пытающийся понять, где он находится, и совершенно растерялся. Алкивиад поспешил ему на помощь.
— Господин адъютант, — скромно сказал он, — мы с кавалером могли бы предложить свои услуги Англии. Правда, полк стоит там довольно дорого, но подобная безделица не могла бы остановить Фоконьяка или Каза-Веккиа. Мы могли бы также обратить свой взор на германскую конфедерацию, там за ничтожную цену можно купить три полка и, следовательно, стать трижды полковником. Мы приехали во Францию для того, чтобы иметь честь служить гениальному человеку.
Уроженец Лангедока в доказательство своей аристократической галантности изящным движением руки подал смущенному адъютанту знак, что он может идти. Тот ушел, пораженный дерзостью Фоконьяка и надменностью Жоржа.