— Мастер Чиж, — неожиданно прервал его Лаарнель. — Если вы считаете, что вы в состоянии шантажировать меня — вы заблуждаетесь. Вы находитесь в моём особняке, окружённый моими подчинёнными. Я могу просто забрать кулон и скормить ваши тела свиньям, если сочту нужным. Не стоит зря меня провоцировать.
— Никакой провокации! — Чиж поднял вверх руки. — Поймите: всякий честный разбойник будет желать знать причины!..
— Бросьте, — плантатор по-прежнему улыбался. — Едва ли вы, не член Сходки, ожидали к себе какого-то особого отношения. Вы должны быть счастливы, что я вообще с вами разговариваю. Отдайте кулон. Немедленно.
Чиж подбоченился, сощурился ещё больше.
«Вот, дьявол его дери, не раскололся! Ну и пожалуйста, много чести.»
— Что ж… Спорить в этом с вами не стану, о ещё-не-благородный господин!
Разбойник протянул плантатору кулон. Лаарнель принял его.
— Вы наверняка понимаете, мастер Чиж, — альт аккуратно обмотал цепочку вокруг кулона и убрал в ящик стола, — что мной не двигает ничто, кроме личной выгоды. Как только вы исчезнете — я с большим удовольствием забуду о вашем существовании.
— О да, — Чиж улыбнулся в ответ. — Это я раскусил. Мы, воры и жулики, друг друга прекрасно понимаем.
Лаарнель коротко выдохнул. Его взгляд, обычно непроницаемо-холодный, на секунду выдал его. В нём проскользнула самая настоящая ненависть. Чиж ответил искренностью на искренность: в его глазах, среди извечных лукавых искорок, показало себя неприкрытое презрение.
Впрочем, длилось это всего секунду. Очень быстро оба взяли себя в руки.
— Итак, — Лаарнель взял со стола бумаги. — Вашу часть сделки вы выполнили. Теперь…
— О, как замечательно, что вы об этом заговорили! Мне как раз есть, что добавить по этому поводу.
Лаарнель поднял бровь. Чиж выпрямился, засунул одну руку за пояс, а в другую демонстративно кашлянул.
— С учётом вашей блестящей — хоть и, увы, не удавшейся — схемы, я требую себе моральной компенсации.
Лаарнель пронзил Чижа леденящим взглядом.
— Вы осознаёте, что только что сказали?
— Абсолютно! Ох, что вы, что вы, только не принимайте это лично — ничего кроме личной выгоды! В моей профессии принято так: чем больше риска, тем больше куш! Уверен, вы меня понимаете.
Лаарнель не шевельнулся.
— Допустим. Что вы хотите?
Чиж расправил двумя пальцами усы и сощурил один глаз.
— Нет ничего проще — для вас, тем более! — он указал большим пальцем за спину. — Освободите Гросоха, в придачу к моим сорока тысячам, и мы в расчёте!
Лаарнель не сдержал смешка.
— Раба?
— Бывшего раба, смею надеяться. Вполне подходящая дополнительная плата за мои дополнительные усилия. Улавливаете?
Лаарнель выпрямился и заложил руки за спину.
— Вы испытываете моё терпение, — казалось, в комнате стало холодней. — Сорок тысяч — сумма, которой человек вроде вас точно не видел за всю свою жизнь. Она с лихвой окупает, всё, что вы только можете представить. Она, может быть, даже даст вам возможность вступить наконец в Сходку. Мои же рабы, между тем, — отборный товар, как вы имели счастье убедиться.
— Гросох — в самом деле достойный грайдец, — Чиж не отвёл взгляда. — Но я пока что-то не пойму, к чему вы клоните.
— Я не могу разбрасываться своим достоянием, разбойник. Раз я обещал, награду вы получите, но только одну. Сорок тысяч эфиров — или этот грайдец. Решайте.
Чиж улыбнулся. Именно этого он и ждал.
— Тогда считайте, что у вас стало на одного раба меньше.
Лаарнель фыркнул.
— Дело ваше, — он бросил бумаги на стол. — Тогда мы с вами закончили.
— А, да не совсем, — хохотнул Чиж. — Вы ещё должны снять с Гросоха эту его магическую татуировку. В конце концов, сделки стоит совершать надлежащим образом, нет?
Лаарнель молча взял со стола кристалл и поманил Гросоха рукой. Хмурящийся грайдец нахмурился ещё больше. Чиж ободряюще ему подмигнул. Грайдец кивнул и сделал шаг вперёд. Лаарнель прислонил руки к шее грайдца, что-то забормотал — татуировка бывшего раба сверкнула и растворилась.
— Сделано, — кристалл оказался на месте. Плантатор снова уничижительно взглянул на разбойника. — Надеюсь никогда больше с вами не пересечься, мастер Чиж.
— Вы не поверите, какая отрада для моих ушей слышать существо, отвечающее мне абсолютной взаимностью! — Чиж глубоко поклонился, взмахнув руками. Он развернулся и направился к выходу. За ним цокал по полу когтями Шапка, тяжело ступал Гросох. Сразу за дверью к ним присоединился и мадрал, выпроводивший их из особняка и защёлкнувший за ними дверь.